Анализ стихотворения «приговор» («и упало каменное слово», а. а. ахматова)

«Приговор (И упало каменное слово…)» А. Ахматова

«Приговор (И упало каменное слово…)» Анна Ахматова

И упало каменное слово
На мою еще живую грудь.
Ничего, ведь я была готова,

Справлюсь с этим как-нибудь.

У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,

Надо снова научиться жить.

А не то… Горячий шелест лета,
Словно праздник за моим окном.
Я давно предчувствовала этот

Светлый день и опустелый дом.

Сталинские репрессии не обошли стороной семью Анны Ахматовой. Сперва был арестован и расстрелян ее бывший муж Николай Гумилев, а затем в 1938 году по ложному обвинению осудили сына, Льва Гумилева.

Поэтесса предчувствовала подобное развитие событий, поэтому старалась открыто не выказывать своей неприязни к советской власти. Тем не менее, механизм репрессий уже был запущен, и Ахматова опасалась, что однажды подобная участь постигнет и ее.

В 1939 году, когда стало ясно, что Лев Гумилев жив, но проведет в ссылке 5 лет, Анна Ахматова написала стихотворение «Приговор», в котором попыталась уговорить себя быть более сдержанной в эмоциях и суждениях. Поэтесса признается, что ее сердце словно окаменело, и эта защитная реакция помогает притупить боль и избавиться от панического ужаса, который уже успел стать неизменным спутником ее жизни.

Ахматова пишет, что приговор сыну стал для нее как камень, упавший на «еще живую грудь». Она отмечает: «Ничего, ведь я была готова, справлюсь с этим как-нибудь».

Однако даже подобные уговоры не сразу дают свои результаты. Пройдет еще довольно много времени, прежде чем поэтесса сможет говорить о судьбе сына без дрожи в голосе. Именно в этот период она расстается со своим супругом, искусствоведом Николаем Пуниным, что становится для Ахматовой еще одним серьезным ударом.

Оставшись в пустом Фонтанном доме, где располагалась квартира семьи поэтессы, она вдруг понимает, что нужно если и не избавиться от воспоминаний прошлого, то, хотя бы, загнать их далеко вглубь памяти. «Надо, чтоб душа окаменела. Надо снова научиться жить», — пишет Ахматова.

Сделать это не так-то просто, как кажется на первый взгляд. Особенно, для такой тонкой и романтичной натуры, как поэтесса. Тем не менее, Ахматова понимает, что это единственная возможность остаться в живых и найти в себе силы бороться за близких людей.

Поэтесса осознает, что если не сможет мысленно перечеркнуть прошлое, то может случиться непоправимое – она станет следующей жертвой репрессивной машины. «Я давно предчувствовала этот светлый день и опустелый дом», — отмечает Ахматова, понимая, что теперь на карту поставлена и ее собственная жизни. Однако поэтессу не арестуют.

Более того, в 1939 году ее предложат вступить в Союз писателей. Тем не менее, Ахматова всегда будет помнить о том, какую цену ей пришлось заплатить за собственную свободу.

Источник: https://pishi-stihi.ru/prigovor-i-upalo-kamennoe-slovo-ahmatova.html

Анна Ахматова – И упало каменное слово: читать стих, текст стихотворения поэта классика на РуСтих

И упало каменное слово
На мою еще живую грудь.
Ничего, ведь я была готова.
Справлюсь с этим как-нибудь.
У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.
А не то… Горячий шелест лета
Словно праздник за моим окном.
Я давно предчувствовала этот

Светлый день и опустелый дом.

Анализ стихотворения «Приговор (И упало каменное слово)» Анны Ахматовой

А. Ахматова на себя испытала беспощадность репрессивного аппарата в годы «великой чистки». После расстрела мужа она постоянно ощущала на себе пристальное внимание советских карательных органов.

Предчувствие не обмануло поэтессу. В 1938 г. был арестован ее сын. После нескольких месяцев мучительного ожидания стал известен неумолимый приговор — пять лет лагерей.

Этому трагическому известию Ахматова посвятила стихотворение «Приговор».

Ахматова особо не скрывала своего отрицательного отношения к советской власти. Продолжая жить в СССР, она все время находилась на грани ареста. Однако власть предпочла нанести удар через близких людей. Тем самым поэтессе давалось своего рода предупреждение о надлежащем поведении.

«Приговор» поражает эмоциональностью при небольшом объеме.

Особое значение имеют резкие противопоставления: «каменное слово» — «живая грудь», «окаменела» — «научиться жить». Чудовищная трагедия не сломила волю поэтессы (что в дальнейшем отразилось в стихотворении «Мужество»). Ахматова прекрасно понимала, что ее дальнейшее существование будет находиться под неусыпным наблюдением.

Поэтому во фразе «научиться жить» заключен двойной смысл. Жить предстояло не только в разлуке с сыном, но и в особых условиях. При кажущейся нейтральности в произведении заложен серьезный вызов советской системе. Арест и ссылка «врага народа» — безусловно справедливое действие, которое нужно только одобрять.

Ахматова же заявляет о «окаменевшей душе» и о необходимости заново начинать жизнь. «Убийство» собственной памяти — вынужденный акт человека, которого довела до этого тоталитарная система.

Всемогущий карательный аппарат никогда не забывал о ней. Арест сына не стал для поэтессы неожиданностью. Если и в дальнейшем жить предстоит в постоянном страхе, то лучший выход из положения — убить в себе все человеческие чувства.

Только так можно противостоять безжалостному «красному колесу».

Популярные тематики стихов

Читать стих поэта Анна Ахматова — И упало каменное слово на сайте РуСтих: лучшие, красивые стихотворения русских и зарубежных поэтов классиков о любви, природе, жизни, Родине для детей и взрослых.

Источник: https://rustih.ru/anna-axmatova-i-upalo-kamennoe-slovo/

анализ стихотворения “И упало каменное слово”

анализ стихотворения “И упало каменное слово”

1. Анализ стихотворения Ахматовой Приговор (И упало каменное слово)

   Сталинские репрессии не обошли стороной семью Анны Ахматовой. Сперва был арестован и расстрелян ее бывший муж Николай Гумилев, а затем в 1938 году по ложному обвинению осудили сына, Льва Гумилева.

   Поэтесса предчувствовала подобное развитие событий, поэтому старалась открыто не выказывать своей неприязни к советской власти. Тем не менее, механизм репрессий уже был запущен, и Ахматова опасалась, что однажды подобная участь постигнет и ее.

   Обратите внимание

   Она мысленно готовилась к тюрьме и лагерям, пытаясь не думать о судьбах близких ей людей.

   Совет

   В 1939 году, когда стало ясно, что Лев Гумилев жив, но проведет в ссылке 5 лет, Анна Ахматова написала стихотворение Приговор, в котором попыталась уговорить себя быть более сдержанной в эмоциях и суждениях. Поэтесса признается, что ее сердце словно окаменело, и эта защитная реакция помогает притупить боль и избавиться от панического ужаса, который уже успел стать неизменным спутником ее жизни.

   Ахматова пишет, что приговор сыну стал для нее как камень, упавший на еще живую грудь. Она отмечает: Ничего, ведь я была готова, справлюсь с этим как-нибудь.

   Однако даже подобные уговоры не сразу дают свои результаты. Пройдет еще довольно много времени, прежде чем поэтесса сможет говорить о судьбе сына без дрожи в голосе. Именно в этот период она расстается со своим супругом, искусствоведом Николаем Пуниным, что становится для Ахматовой еще одним серьезным ударом.

   Оставшись в пустом Фонтанном доме, где располагалась квартира семьи поэтессы, она вдруг понимает, что нужно если и не избавиться от воспоминаний прошлого, то, хотя бы, загнать их далеко вглубь памяти. Надо, чтоб душа окаменела. Надо снова научиться жить, пишет Ахматова.

   Сделать это не так-то просто, как кажется на первый взгляд. Особенно, для такой тонкой и романтичной натуры, как поэтесса. Тем не менее, Ахматова понимает, что это единственная возможность остаться в живых и найти в себе силы бороться за близких людей.

   Поэтесса осознает, что если не сможет мысленно перечеркнуть прошлое, то может случиться непоправимое она станет следующей жертвой репрессивной машины. Я давно предчувствовала этот светлый день и опустелый дом, отмечает Ахматова, понимая, что теперь на карту поставлена и ее собственная жизни. Однако поэтессу не арестуют.

   Более того, в 1939 году ее предложат вступить в Союз писателей. Тем не менее, Ахматова всегда будет помнить о том, какую цену ей пришлось заплатить за собственную свободу.

2. Это не стихотворение, а глава из поэмы “Реквием”
3. Анализ главы из поэмы Анны Андреевны Ахматовой Реквием:

   В 1939 году так же был начат в Фонтанном доме “Приговор”, сначала закамуфлированный для цензуры под нечто “любовное”, а на самом деле входивший в состав “Реквиема”: И упало каменное слово На мою еще живую грудь. Ничего, ведь я была готова,<\p>

   Справлюсь с этим как-нибудь.

У меня сегодня много дела: Надо память до конца убить, Надо, чтоб душа окаменела,<\p>

Надо снова научиться жить.

А не то.. .Горячий шелест лета Словно праздник за моим окном. Я давно предчувствовала этот Светлый день и опустелый дом.<\p>

Здесь, как мы видим, в начале последней строфы вступает в свои права – и еще какие! – другой союз: “А не то… “, оборванный многозначительным многоточием. Нетрудно расслышать стон, подавляемый этим “А не то… “.

“Я была тогда с моим народом… “<\p>

Под впечатленем от этих событий родилось замечательное произведение поэма “Реквием”. Чтение этой поэмы производит неизгладимое впечатление, дает урок мужества и душевной стойкости.

Поэма Ахматовой “Реквием” в моем понимании это общечеловеческая мысль о недопустимости, негуманности насилия над людскими душами и судьбами. В этом произведении раскрывается трагический эпизод жизни самой поэтессы. Эта поэма автобиографична, в основу ее легли личные переживания.

“Реквием” отражение не только страданий человека, но и душевной твердости. У матери забрали сына, повергли ее в пучину тоски, одиночества и тишины. На протяжении всей поэмы звучит пугающе “одна”. “Эта женщина одна, Эта женщина больна… ” Она страдает безмерно: у нее отняли сына.

Что может быть ужаснее безмолвного ожидания, неизвестности, невозможности помочь? ! Нескончаемых очередей и семнадцати месяцев терзающей боли? ! А потом последует приговор! И упало каменное слово<\p>

На мою еще живую грудь.. .

Человек на миг теряется, ничего не осознавая и не воспринимая. Потом мать смиряется, проявляет большое мужество: У меня сегодня много дела: Надо память до конца убить, Надо, чтоб душа окаменела. Надо снова научиться жить.

Но наряду с этим появляется пессимистическое отношение к жизни и постепенно возникает вопрос: если смерть все равно неизбежна, то почему бы не расстаться с жизнью именно сейчас? ! В эпилоге высказывается мысль: память о бедах людских вечно живет в сердце человека.

Поэтесса говорит о том, что если задумают увековечить ее, поставив памятник, то он должен быть воздвигнут на том месте, где она провела несносные триста часов перед закрытыми дверями. Нет, никогда ей не забыть ни скрипа тюремных засовов, ни воплей женщин, оторванных от своих детей, ни бессонных ночей, проплаканных ими.

Но она все-таки вынесла эту чудовищную пытку, выстояла, выдержала. Мысль о безумии и смерти не раз приходила к ней, но она переборола себя, доказав нам, что как бы ни были велики ее страдания, у нее хватит мужества жить и бороться!

Ищите здесь еще информацию:
https://www.akhmatova.org/articles/vilenkin2.htm

Источник: https://info-4all.ru/obrazovanie/literatura/analiz-stihotvoreniya-i-upalo-kamennoe-slovo/

Анализ стихотворения Ахматовой «Приговор (И упало каменное слово…)» – Сочинения, рефераты, доклады на все темы

В стихотворении Рубцова “Окошко. Стол. Половики…” перед читателем возникает образ человека, поглощенного творчеством.

Но в начале первого четверостишия героя еще нет – есть только взгляд, сначала внутрь комнаты: с окошка он переводится на стол, после – на половики. Потом – взгляд наружу, вдаль: в окошке, как в картинной раме, – вид реки.

Так поясняется первый предмет перечня, а следом – и второй: на столе скорее всего и лежат черновики с чистовиками.

Подробнее…

Анализ стихотворения Тютчева «Весна»

Федор Тютчев по праву считается одним из основоположников русского романтизма.

Однако, несмотря на то, что поэт основную часть жизни прожил за границей, а его и кумирам являлись Фридрих Шеллинг и Генрих Гейне, в творчества этого автора также прослеживаются исконно славянские традиции стихосложения.

Примером этому является произведение «Весна», написанное Федором Тютчевым в 1821, незадолго до поездки в Мюнхен для прохождения дипломатической службы.

Подробнее…

Анализ стихотворения Ахматовой “Первый дальнобойный в Ленинграде”

Гражданская тематика очень близка духу и времени А. А. Ахматовой. Ведь она пережила блокаду Ленинграда, один из самых страшных периодов Великой Отечественной войны.

Блокадники не сражались на фронте, но мужественно переносили все лишения и тоже самоотверженно боролись с врагом, а их подвиг поднимал дух русской армии. Все в Ленинграде держались как один человек. И А. А.

Ахматова тоже принимала деятельное участие в обороне города: она с соседями в Шереметьевском саду копала окопы, при необходимости несла вахту у ворот Фонтанного дома.

Подробнее…

Анализ стихотворения Пушкина «Была пора»

Стихотворение «Была пора: наш праздник молодой», написанное в 1836 году, — одно из последних произведений Пушкина.

Оно посвящено двадцатипятилетию со дня открытия Царскосельского лицея и выдержано в жанре дружеского послания.

В первой строфе лирический герой вспоминает счастливые дни юности, когда товарищи собирались тесною толпой и «с песнями бокалов звон мешался». То беспечное в хорошем смысле слова время — пора надежд, мечтаний.

Подробнее…

Анализ стихотворения Державина “Ласточка”

Среди стихотворений Г. Р. Державина одним из наиболее известных, сохранивших популярность до наших дней, является стихотворение “Ласточка” (1792–1794).

Интимная интонация, задушевный тон делают его и теперь доходчивым и легко воспринимаемым.

Язык стихотворения прост, изобилует разговорными и уменьшительными наименованиями:

птичка, касаточка, певичка, гнездышко, крылышко, колокольчик, горлышко…

Подробнее…

Анализ стихотворения Гумилева “Портрет мужчины”

До революции Николай Гумилев успел объездить практически весь мир, однако его первое путешествие было связано с Францией. Именно туда вчерашний гимназист отправился в 1906 году, чтобы продолжить обучение в Сорбонне.

Эта страна покорила поэта своей праздностью и легкостью в восприятии жизни.

Поэтому неудивительно, что Гумилев часто пропускал лекции ради возможности побродить по узким парижским улочкам, заглянуть во многочисленные кафе и музеи.

Подробнее…

Источник: https://express5top.ru/index.php/analiz-stikhotvorenij/4946-analiz-stikhotvoreniya-akhmatovoj-prigovor-i-upalo-kamennoe-slovo.html

Реквием

Нет, и не под чуждым небосводом, И не под защитой чуждых крыл, Я была тогда с моим народом, Там, где мой народ, к несчастью, был.

1961

Вместо предисловия

В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то «опознал» меня.

Тогда стоящая за мной женщина, которая, конечно, никогда не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом): — А это вы можете описать? И я сказала: — Могу. Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом.

1 апреля 1957

Посвящение

Перед этим горем гнутся горы, Не течет великая река, Но крепки тюремные затворы, А за ними «каторжные норы» И смертельная тоска. Для кого-то веет ветер свежий, Для кого-то нежится закат Мы не знаем, мы повсюду те же, Слышим лишь ключей постылый скрежет Да шаги тяжелые солдат.

Подымались как к обедне ранней, По столице одичалой шли, Там встречались, мертвых бездыханней, Солнце ниже и Нева туманней, А надежда все поет вдали.

Приговор… И сразу слезы хлынут, Ото всех уже отделена, Словно с болью жизнь из сердца вынут, Словно грубо навзничь опрокинут, Но идет… Шатается… Одна… Где теперь невольные подруги Двух моих осатанелых лет? Что им чудится в сибирской вьюге, Что мерещится им в лунном круге? Им я шлю прощальный свой привет.

Март, 1940

Вступление

Это было, когда улыбался Только мертвый, спокойствию рад. И ненужным привеском качался Возле тюрем своих Ленинград. И когда, обезумев от муки, Шли уже осужденных полки, И короткую песню разлуки Паровозные пели гудки, Звезды смерти стояли над нами, И безвинная корчилась Русь Под кровавыми сапогами

И под шинами черных марусь.

1

Уводили тебя на рассвете, За тобой, как на выносе, шла, В темной горнице плакали дети, У божницы свеча оплыла. На губах твоих холод иконки. Смертный пот на челе не забыть. Буду я, как стрелецкие женки, Под кремлевскими башнями выть.

[Ноябрь]1935, Москва

2

Тихо льется тихий Дон,
Желтый месяц входит в дом.

Входит в шапке набекрень,
Видит желтый месяц тень.

Эта женщина больна,
Эта женщина одна,

Муж в могиле, сын в тюрьме, Помолитесь обо мне.

1938

3

Нет, это не я, это кто-то другой страдает. Я бы так не могла, а то, что случилось, Пусть черные сукна покроют, И пусть унесут фонари… Ночь.

1939

4

1938

5

Семнадцать месяцев кричу, Зову тебя домой. Кидалась в ноги палачу, Ты сын и ужас мой. Все перепуталось навек, И мне не разобрать Теперь, кто зверь, кто человек, И долго ль казни ждать. И только пыльные цветы, И звон кадильный, и следы Куда-то в никуда. И прямо мне в глаза глядит И скорой гибелью грозит Огромная звезда.

1939

6

Легкие летят недели, Что случилось, не пойму. Как тебе, сынок, в тюрьму Ночи белые глядели, Как они опять глядят Ястребиным жарким оком, О твоем кресте высоком И о смерти говорят.

Весна 1939

7
Приговор

И упало каменное слово На мою еще живую грудь. Ничего, ведь я была готова,

Справлюсь с этим как-нибудь.

У меня сегодня много дела: Надо память до конца убить, Надо, чтоб душа окаменела,

Надо снова научиться жить.

А не то… Горячий шелест лета, Словно праздник за моим окном. Я давно предчувствовала этот Светлый день и опустелый дом.

[22 июня] 1939, Фонтанный Дом

8
К смерти

Прими для этого какой угодно вид, Ворвись отравленным снарядом Иль с гирькой подкрадись, как опытный бандит, Иль отрави тифозным чадом. Иль сказочкой, придуманной тобой И всем до тошноты знакомой, Чтоб я увидела верх шапки голубой И бледного от страха управдома.

Мне все равно теперь. Клубится Енисей, Звезда Полярная сияет. И синий блеск возлюбленных очей Последний ужас застилает.

19 августа 1939, Фонтанный Дом, Ленинград

9

Уже безумие крылом Души накрыло половину, И поит огненным вином

И манит в черную долину.

И поняла я, что ему Должна я уступить победу, Прислушиваясь к своему

Уже как бы чужому бреду.

И не позволит ничего Оно мне унести с собою (Как ни упрашивай его

И как ни докучай мольбою):

Ни сына страшные глаза — Окаменелое страданье, Ни день, когда пришла гроза,

Ни час тюремного свиданья,

Ни милую прохладу рук, Ни лип взволнованные тени, Ни отдаленный легкий звук — Слова последних утешений.

4 мая 1940, Фонтанный Дом

10
Распятие

Не рыдай Мене, Мати, во гробе зрящия.

I

Хор ангелов великий час восславил, И небеса расплавились в огне. Отцу сказал: «Почто Меня оставил!» А матери: «О, не рыдай Мене…»

1938

II

Магдалина билась и рыдала, Ученик любимый каменел, А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел.

1940, Фонтанный дом

Эпилог
I

Узнала я, как опадают лица, Как из-под век выглядывает страх, Как клинописи жесткие страницы Страдание выводит на щеках, Как локоны из пепельных и черных Серебряными делаются вдруг, Улыбка вянет на губах покорных, И в сухоньком смешке дрожит испуг. И я молюсь не о себе одной, А обо всех, кто там стоял со мною, И в лютый холод, и в июльский зной

Под красною ослепшею стеною.

II

Опять поминальный приблизился час.
Я вижу, я слышу, я чувствую вас:

И ту, что едва до окна довели,
И ту, что родимой не топчет земли,

И ту, что, красивой тряхнув головой,
Сказала: «Сюда прихожу, как домой».

Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать.

Для них соткала я широкий покров
Из бедных, у них же подслушанных слов.

О них вспоминаю всегда и везде,
О них не забуду и в новой беде,

И если зажмут мой измученный рот,
Которым кричит стомильонный народ,

Пусть так же они поминают меня
В канун моего поминального дня.

А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,

Согласье на это даю торжество,
Но только с условьем — не ставить его

Ни около моря, где я родилась:
Последняя с морем разорвана связь,

Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня,

А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.

Затем, что и в смерти блаженной боюсь
Забыть громыхание черных марусь,

Забыть, как постылая хлопала дверь
И выла старуха, как раненый зверь.

И пусть с неподвижных и бронзовых век
Как слезы струится подтаявший снег,

И голубь тюремный пусть гулит вдали,
И тихо идут по Неве корабли.

Около 10 марта 1940, Фонтанный Дом
1935–1940

Источник: https://Anna-Ahmatova.su/?page_id=929

Мои размышления о поэме Анны Ахматовой «Реквием»

Три странички в «Роман-газете». Такое трагическое, моцартовское название — «Реквием». Более четверти столетия умалчивания об этом произведении.
Я всегда представляла себе эту женщину утонченной, изысканной, какой-то летящей (наверное, из-за портрета Модильяни), несколько высокомерной.

Изысканностью, даже литературным снобизмом веяло от ее первых сборников лирики — еще бы, принадлежность к интеллектуальной элите, высокая образованность и воспитание, романтическая вуаль начала XX столетия, любовь знаменитого Гумилева… Хоть все это: образованность и воспитание, принадлежность к интеллектуальной элите и любовь Гумилева — и определило ее судьбу.

Ее судьбу, судьбу ее сына и темы ее творчества. Поэма «Реквием» вырастала четверть столетия, рождаясь из боли и страданий, из коротких заметок личного дневника, из долгих раздумий, из отчаянных рыданий и спокойных, твердых строк поэтического завещания.

Начиная с короткого вопроса-приказа в единственном прозаичном фрагменте («Вместо предисловия»): «А это вы можете описать?» — и чего-то похожего на улыбку после ее клятвы: «Могу». После этого нельзя было отступить:

Это было, когда улыбался Только мертвый, спокойствию рад, И ненужным привеском болтался Возле тюрем своих Ленинград… Звезды смерти стояли над нами, И безвинная корчилась Русь Под кровавыми сапогами

И под шинами черных «марусь».

Три года между двумя строфами. Три года, связанные со страшными очередями, то озаренные надеждой, то опаленные отчаянием. Три года, на протяжении которых все же никак невозможно было поверить, что это — ее судьба, ее жизнь, настолько ненормальным, сумасшедшим казался мир:

Эта женщина больна, Эта женщина одна. Муж в могиле, сын в тюрьме, Помолитесь обо мне. Нет, это не я, это кто-то другой страдает. Я бы так не могла, а то, что случилось, Пусть черные сукна покроют

И пусть унесут фонари…

Может быть, ее черные изысканные платья и были предчувствием траура? Наверное, беззаботная юность, счастье девичьих лет дали возможность выдержать… Тут и русская история:

Буду я, как стрелецкие женки, Под кремлевскими башнями выть,

и молитва, и, конечно же, Пушкин. Наверное, его образ, часть его строки «каторжные норы» совсем не случайно взят в кавычки, потому что у главного поэта ее жизни потом идет: «темницы рухнут».

Надежда теплится, хоть строфа за строфой, то есть год за годом, повторяется образ великой жертвенности: О твоем кресте высоком И о смерти говорят.

Может быть, существует две жизни: реальная — с очередями к окошку тюрьмы с передачей, к приемным чиновников, с немыми рыданиями в одиночестве, и выдуманная — где в мыслях и в памяти все живы и свободны?

Надо снова научиться жить…, —

так начинается строфа — глава из 1939 года, и название — «Приговор». Но самая главная, по-моему, глава этой поэмы — «Распятие». Несмотря на эпиграф из Библии, ее содержание значительно шире и конкретного эпизода из жизни, и библейского сюжета. Оно становится символом, ибо что может быть выше святой материнской любви и ее страданий за муки ребенка:

А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел…

Наверное, именно после пережитого Ахматова дает себе право на этот эпилог-обобщение, эпилог-завещание, эпилог, по объему занимающий почти треть всей поэмы:

И я молюсь не о себе одной, А обо всех, кто там стоял со мной… Для них я соткала широкий покров Из бедных, у них же подслушанных слов, О них вспоминаю всегда и везде,

О них не забуду я в новой беде…

Ахматова, которая всегда ощущала и отстаивала свою поэтическую и личную индивидуальность, свое истинно женское лицо, снова создает образ общего страдания:

И если зажмут мне измученный рот, Которым кричит стомильонный народ…

Даже это сокращенное «стомильонный» тоже, наверное, не столько ради рифмы — именно так она могла слышать это слово в очередях.

А если когда-нибудь в этой стране Воздвигнуть задумают памятник мне, далее начинаются чеканные строки, почти по-пушкинскому торжественные, — поэтесса завещает поставить его …здесь, где стояла я триста часов И где для меня не открыли засов. Затем, что и в смерти блаженной боюсь Забыть громыхание черных «марусь». Забыть, как постылая хлопала дверь

И выла старуха, как раненый зверь.

Этого нельзя забыть, она не имеет права забыть ради тех, которые стояли с нею рядом, тех, которые так и не вернулись из тюрем и лагерей. Это ради них звучат скорбные и гордые в своей скорби и печали строки «Реквиема» — по мужу и сыну, по своей судьбе страдающей жены и матери, по черным годинам родины.

(No Ratings Yet)

Источник: https://school-essay.ru/moi-razmyshleniya-o-poeme-anny-axmatovoj-rekviem.html

Реквием» А. Ахматовой – поэма о личной и народной трагедии

Массовые репрессии в стране, трагедийные события личной жизни (неоднократные аресты и ссылки сына и мужа) вызвали к жизни поэму «Реквием» (1935–1940). Пять лет с перерывами работала Ахматова над этим произведением. Писатель И.

Меттер вспоминает о своём разговоре с Ахматовой о «Реквиеме»: «Как же вам удалось сохранить сквозь тяжёлые годы запись этих стихов?» – «А я их не записывала. Я пронесла их через два инфаркта в памяти».

Широкому читателю текст стал известен только в 1987 году, когда почти одновременно был опубликован в журналах «Октябрь» и «Нева».

Слово «Реквием» переводится как «заупокойная месса», католическое богослужение по умершему. Одновременно это – обозначение траурного музыкального произведения. Исследовательница Е. С.

Абелюк сопоставила латинский текст заупокойной мессы с поэмой и нашла ряд параллелей, что свидетельствует о глубоком воздействии текста мессы на Ахматову. Есть переклички поэмы и с текстом молитвы, обращённой к скорбящей матери – Stabat Mater.

Это позволяет нам сделать выводы, что произведение Ахматовой можно рассматривать в общем контексте мировой культуры и что поэма имеет ярко выраженное музыкальное начало.

Эпиграф к поэме взят из стихотворения самой Ахматовой «Так не зря мы вместе беседовали…». Автор подчёркивает, что поэма затрагивает не только её несчастья как матери, но касается общенародного горя. Этот сплав личного и общего выделен в афористических строчках эпиграфа:

Я была тогда с моим народом,

Там, где мой народ, к несчастью, был.

Лаконичное «Вместо предисловия» написано прозой: и содержание, и непривычная форма этого текста приковывает к себе особое внимание. Рассказ о 17-ти месяцах, проведённых в очередях возле тюрьмы, как бы конкретизирует эпиграф. Поэт клянётся, что сможет написать о пережитом, и сам текст «Реквиема» служит этому подтверждением.

«Посвящение» содержит ряд конкретных картин общенародного несчастья «осатанелых лет». Но эта конкретность поразительно соединена с высоким обобщением.

«Вступление» обнажает правду на грани фантастики. И очень естественно здесь возникают гротескные образы:

…улыбался

Только мёртвый, спокойствию рад.

И ненужным привеском болтался

Возле тюрем своих Ленинград.

Строфа «Уводили тебя на рассвете…» строится как народный плач.

В следующей части произведения, датированной 1939 годом, получает своё выражение склонность Ахматовой к космическим образам. Изображённое на земле обозревается глазами «жёлтого месяца».

Поэтесса пробует увидеть страдания других людей со стороны, но от этого они не менее трагедийны. Выражением всеобщего горя становится страшная ночь. Героиня поэмы пытается взглянуть на себя со стороны и с ужасом замечает себя, былую «весёлую грешницу», в толпе под Крестами, где столько «неповинных жизней кончается…». Стих обрывается на полуслове, на многоточии.

В следующем отрывке отчаяние матери достигает высшей точки:

Семнадцать месяцев кричу,

Зову тебя домой,

Кидалась в ноги палачу,

Ты сын и ужас мой.

Всё перепуталось в её сознании, ей слышится «звон кадильный», видятся «пышные цветы» и «следы куда-то в никуда». И светящая звезда становится роковой и «скорой гибелью грозит».

В строфе «Лёгкие летят недели…» героиня пребывает в каком-то оцепенении. Все её мысли о сыне, общее у них сейчас – белые ночи, глядящие в тюрьму, но приносящие не свет и радость, а говорящие о кресте и смерти. И в этом состоянии оцепенения на героиню обрушивается очередной удар – приговор сыну. Эта часть поэмы так и называется «Приговор»

И упало каменное слово

На мою, ещё живую грудь.

Женщина находится на грани жизни и смерти и как бы в полубреду пытается всё-таки найти выход:

Надо память до конца убить,

Надо, чтобы душа окаменела,

Надо снова научиться жить.

Однако у героини нет сил жить в «опустелом доме», и она зовёт смерть:

Ты всёравно придёшь – зачем же не теперь?

Я жду тебя – мне очень трудно.

Так начинается следующая часть – «К смерти». Героиня готова принять любую смерть: отравленный снаряд, гирьку бандита, тифозный чад и даже увидеть «верх шапки голубой» – самое страшное в то время.

Но смерть не приходит – приходит безумие («Уже безумие крылом» – первая строка новой части).

Уже безумие крылом

Души накрыло половину.

В стихотворении «Распятие» автор оперирует высокими общечеловеческими символами Матери, Магдалины и Распятия Христа. Это логическое завершение мотива несения креста на Голгофу. Поэтесса соединяет историю Божьего Сына с собственной судьбой, и оттого частное и общее – в соответствии с темой эпиграфа и «Посвящения» – сливается воедино.

Эта тема продолжена и завершена в «Эпилоге», где героиня объявляет:

И я молюсь не о себе одной,

А обо всех, кто там стоял со мною…

Стихи начинают звучать как удары набатного колокола. Идут твёрдые, как железо, двустишия с мужскими рифмами, свидетельствующие о стойкости, непреклонности и силе женщины – поэта. И потому она достойна монумента как воплощения памяти несгибаемости и ещё одного символа окаменения. Продолжая тему памятника, традиционную в русской поэзии, Ахматова трактует её ярко, мощно:

А если когда-нибудь в этой стране

Воздвигнуть задумают памятник мне,

Согласье на это даю торжество…

Но этот памятник и должен стоять по желанию поэта не в милых её сердцу местах, где она была счастлива, а у стен тюрьмы, монумент не только поэту, а всем матерям и женам, всем жертвам произвола, самому Мужеству.

Поэма отличается мощным эпическим размахом, раскрытием современности на широком всемирно-историческом фоне. Полифонизм, многоголосье и распевность позволяют воспринимать это произведение и как траурное музыкальное творение.

Основанное на народных плачах, оно несёт и глубокую лирическую интонацию, что делает поэму уникальным художественным явлением. Только одно это произведение позволило бы Ахматовой стать классиком отечественной словесности.



Источник: https://infopedia.su/14xe59.html