Анализ рассказа чехова «суд»

Суд

Чехов А. П. Суд // Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Сочинения: В 18 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974—1982.

Т. 1. [Рассказы. Повести. Юморески], 1880—1882. — М.: Наука, 1974. — С. 95—99.<\p>

СУД<\p>

Изба Кузьмы Егорова, лавочника. Душно, жарко. Проклятые комары и мухи толпятся около глаз и ушей, надоедают… Облака табачного дыму, но пахнет не табаком, а соленой рыбой. В воздухе, на лицах, в пении комаров тоска.

<\p>

Большой стол; на нем блюдечко с ореховой скорлупой, ножницы, баночка с зеленой мазью, картузы, пустые штофы. За столом восседают: сам Кузьма Егоров, староста, фельдшер Иванов, дьячок Феофан Манафуилов, бас Михайло, кум Парфентий Иваныч и, приехавший из города в гости к тетке Анисье, жандарм Фортунатов.

Она лежит, стонет и ждет, когда, наконец, фельдшер обратит на нее свое благосклонное внимание. Под окнами толпится народ, пришедший посмотреть, как Кузьма Егоров своего сына пороть будет.<\p>

— Вы всё говорите, что я вру, — говорит Серапион, — а потому я с вами говорить долго не намерен.

Словами, папаша, в девятнадцатом столетии ничего не возьмешь, потому что теория, как вам самим небезызвестно, без практики существовать не может.<\p>

— Молчи! — говорит строго Кузьма Егоров. — Материй ты не разводи, а говори нам толком: куда деньги мои девал?<\p>

— Деньги? Гм… Вы настолько умный человек, что сами должны понимать, что я ваших денег не трогал.

Бумажки свои вы не для меня копите… Грешить нечего…<\p>

— Вы, Серапион Косьмич, будьте откровенны, — говорит дьячок. — Ведь мы вас для чего это спрашиваем? Мы вас убедить желаем, на путь наставить благой… Папашенька ваш ничего вам, окроме пользы вашей… И нас вот попросил… Вы откровенно…

Кто не грешен? Вы взяли у вашего папаши двадцать пять рублей, что у них в комоде лежали, или не вы?<\p>

Серапион сплевывает в сторону и молчит.<\p>

— Говори же! — кричит Кузьма Егоров и стучит кулаком о стол. — Говори: ты или не ты?<\p>

— Как вам угодно-с… Пускай…<\p>

— Пущай, — поправляет жандарм.<\p>

— Пущай это я взял…

Пущай! Только напрасно вы, папаша, на меня кричите. Стучать тоже не для чего. Как ни стучите, а стола сквозь землю не провалите. Денег ваших я никогда у вас не брал, а ежели брал когда-нибудь, то по надобности… Я живой человек, одушевленное имя существительное, и мне деньги нужны. Не камень!..<\p>

— Поди да заработай, коли деньги нужны, а меня обирать нечего.

Ты у меня не один, у меня вас семь человек!<\p>

— Это я и без вашего наставления понимаю, только по слабости здоровья, как вам самим это известно, заработать, следовательно, не могу. А что вы меня сейчас куском хлеба попрекнули, так за это самое вы перед господом богом отвечать станете…<\p>

— Здоровьем слаб!..

Дело у тебя небольшое, знай себе стриги да стриги, а ты и от этого дела бегаешь.<\p>

— Какое у меня дело? Разве это дело? Это не дело, а одно только поползновение. И образование мое не такое, чтоб я этим делом мог существовать.<\p>

— Неправильно вы рассуждаете, Серапион Косьмич, — говорит дьячок.

— Ваше дело почтенное, умственное, потому вы служите в губернском городе, стрижете и бреете людей умственных, благородных. Даже генералы, и те не чуждаются вашего ремесла.<\p>

— Про генералов, ежели угодно, я и сам могу вам объяснить.<\p>

Фельдшер Иванов слегка выпивши.<\p>

— По нашему медицинскому рассуждению, — говорит он, — ты скипидар и больше ничего.

<\p>

— Мы вашу медицину понимаем… Кто, позвольте вас спросить, в прошлом годе пьяного плотника, вместо мертвого тела, чуть не вскрыл? Не проснись он, так вы бы ему живот распороли. А кто касторку вместе с конопляным маслом мешает?<\p>

— В медицине без этого нельзя.

<\p>

— А кто Маланью на тот свет отправил? Вы дали ей слабительного, потом крепительного, а потом опять слабительного, она и не выдержала. Вам не людей лечить, а, извините, собак.<\p>

— Маланье царство небесное, — говорит Кузьма Егоров. — Ей царство небесное. Не она деньги взяла, не про нее и разговор… А вот ты скажи… Алене отнес?<\p>

— Гм… Алене!..

Постыдились бы хоть при духовенстве и при господине жандарме.<\p>

— А вот ты говори: ты взял деньги или не ты?<\p>

Староста вылезает из-за стола, зажигает о колено спичку и почтительно подносит ее к трубке жандарма.<\p>

— Ффф… — сердится жандарм.

— Серы полный нос напустил!<\p>

Закурив трубку, жандарм встает из-за стола, подходит к Серапиону и, глядя на него со злобой и в упор, кричит пронзительным голосом:<\p>

— Ты кто таков? Ты что же это? Почему так? А? Что же это значит? Почему не отвечаешь? Неповиновение? Чужие деньги брать? Молчать! Отвечай! Говори! Отвечай!<\p>

— Ежели…<\p>

— Молчать!<\p>

— Ежели…

Вы потише-с! Ежели… Не боюсь! Много вы об себе понимаете! А вы — дурак, и больше ничего! Ежели папаше хочется меня на растерзание отдать, то я готов… Терзайте! Бейте!<\p>

— Молчать! Не ра-а-азговаривать! Знаю твои мысли! Ты вор? Кто таков? Молчать! Перед кем стоишь? Не рассуждать!<\p>

— Наказать-с необходимо, — говорит дьячок и вздыхает.

— Ежели они не желают облегчить вину свою сознанием, то необходимо, Кузьма Егорыч, посечь. Так я полагаю: необходимо!<\p>

— Влепить! — говорит бас Михайло таким низким голосом, что все пугаются.<\p>

— В последний раз: ты или нет? — спрашивает Кузьма Егоров.<\p>

— Как вам угодно-с… Пущай… Терзайте! Я готов…

<\p>

— Выпороть! — решает Кузьма Егоров и, побагровев, вылезает из-за стола.<\p>

Публика нависает на окна. Расслабленные толпятся у дверей и поднимают головы. Даже баба с переломленным ребром, и та поднимает голову…<\p>

— Ложись! — говорит Кузьма Егоров. Серапион сбрасывает с себя пиджачок, крестится и со смирением ложится на скамью.<\p>

— Терзайте, — говорит он.

<\p>

Кузьма Егоров снимает ремень, некоторое время глядит на публику, как бы выжидая, не поможет ли кто, потом начинает…<\p>

— Раз! Два! Три! — считает Михайло низким басом. — Восемь! Девять!<\p>

Дьячок стоит в уголку и, опустив глазки, перелистывает книжку…<\p>

— Двадцать! Двадцать один!<\p>

— Довольно! — говорит Кузьма Егоров.<\p>

— Еще-с!..

— шепчет жандарм Фортунатов. — Еще! Еще! Так его!<\p>

— Я полагаю: необходимо еще немного! — говорит дьячок, отрываясь от книжки.<\p>

— И хоть бы пискнул! — удивляется публика.<\p>

Больные расступаются, и в комнату, треща накрахмаленными юбками, входит жена Кузьмы Егорова.<\p>

— Кузьма! — обращается она к мужу.

— Что это у тебя за деньги я нашла в кармане? Это не те, что ты давеча искал?<\p>

— Оне самые и есть… Вставай, Серапион! Нашлись деньги! Я положил их вчерась в карман и забыл…<\p>

— Еще-с! — бормочет Фортунатов. — Влепить! Так его!<\p>

— Нашлись деньги! Вставай!<\p>

Серапион поднимается, надевает пиджачок и садится за стол. Продолжительное молчание.

Дьячок конфузится и сморкается в платочек.<\p>

— Ты извини, — бормочет Кузьма Егоров, обращаясь к сыну. — Ты не того… Чёрт же его знал, что они найдутся! Извини…<\p>

— Ничего-с. Нам не впервой-с… Не беспокойтесь. Я на всякие мучения всегда готов.<\p>

— Ты выпей… Перегорит…

<\p>

— Еще! Еще! Так его!<\p>

Примечания

СУД<\p>

Впервые — «Зритель», 1881, № 14 (ценз. разр. 23 октября), стр. 2—3. Заглавие: Сельские картинки. а) Суд. Подпись: Антоша Чехонте.

<\p>

Текст рассказа был переработан Чеховым для издания А. Ф. Маркса и предназначался для второго тома (письмо к Ю. О. Грюнбергу, 21 мая 1899 г.). В ГБЛ хранятся гранки, набранные для этого издания, без правки. Каждая страница перечеркнута крест-накрест. На первой странице рукою Чехова написано: «Рассказ „Суд“ — исключить».<\p>

Печатается по тексту гранок ГБЛ.

<\p>

Первоначальное заглавие показывает, что Чехов задумывал в 1881 г. серию «сельских картинок». Замысел этот осуществлен не был.

<\p>

Готовя рассказ для собрания сочинений, Чехов заметно сократил его, устранил ряд побочных сюжетных мотивов и второстепенных персонажей (дьякона, лавочника Минаса Разбабая, приказчика, унтер-офицера, регента, урядника), изменил характеристику действующих лиц и провел значительную стилистическую правку текста.<\p>

Реплики исключенных персонажей были переданы другим, преимущественно — жандарму, фигура которого стала главенствующей.<\p>

Козьма Егоров превращен в лавочника (было — фельдшер), сын его Серапион — в парикмахера (было — Митрофан, писарь).<\p>

Язык персонажей освобожден от просторечных и искаженных форм: «Я рассуждений длинных не обожаю…», «Я от вас, кроме серебристых да медюги, ничего не видал», «Отвечай обчеству!», «Надо в морда бить!»<\p>

Совет

Подчеркивая в образе «подсудимого» безропотное «страдание за правду», Чехов опустил его протестующий монолог: «Терзайте! Вот моя грудь! » и реплику: «А ваше дело, Глеб Глебыч… цыц!»<\p>

Финальные строки в тексте 1881 г. («Серапион богатырем выходит из избы») исчерпывали сюжет. Новая концовка обратила его резким сатирическим акцентом:<\p>

«А жандарм Фортунатов долго потом ходит но двору, красный, выпуча глаза и говорит:<\p>

— Еще! Еще! Так его!»<\p>

<\p>

Источник: https://chehov-lit.ru/chehov/text/sud.htm

Мотивы криминального сюжета в творчестве А.П. Чехова

Говоря о многогранной личности А.П. Чехова и о различных сторонах его творчества, обычно мы вспоминаем, что он был не просто писателем и земским врачом, но и «тончайшим психологом», и «писателем‐эстетом».

Однако существует еще одно достоинство, которым обладал Чехов‐писатель: он достаточно профессионально писал рассказы на криминальную тематику: «Мертвое тело», «Следователь», «В суде», «Спать хочется», «Шведская спичка», «Драма на охоте» и многие другие.

Чехов‐криминалист – вот еще одно определение талантливой личности писателя.

После Сахалина у него появляются такие замечательные, глубокие рассказы, как «Убийство», «В овраге», «Мужики», «Бабы» и др. В их основе лежит криминальный сюжет. Рассматривая эти произведения, становится понятно, почему автора интересует уголовная тематика.

Сахалинская каторга настолько поразила Чехова, что позже в своем творчестве он не просто пытается осмыслить и показать причины, побуждающие его героев совершать те или иные преступления, но и изображает душевные волнения тех, кто оказался на пути преступления и наказания.

Но в то же время нам известно, что писатель еще задолго до сахалинской поездки написал ряд произведений на уголовную тематику. Значит, интерес к данной теме возник у него в начале творческого пути.

Какие причины заставили обратиться молодого писателя к этой теме? Что это: дань моде или мировоззренческая позиция автора привлечь внимание общественности к подобной проблеме?

Весной 1884 года А.П. Чехов получил звание уездного врача. С этого времени Чехов с удовольствием занимается медициной, но и не оставляет литературный труд.

Любопытно, не правда ли, его противопоставление медицины адвокатуре? Почему не литературе, что, в общем‐то, ему ближе по духу? Возможно, потому, что сам Чехов был убежден в том, что писатель, прежде всего, должен быть не прокурором, а адвокатом. А возможно, ответ на этот вопрос кроется в деятельности А.П.

 Чехова как земского врача. Работая в Чикинской больнице, он не только принимает больных в амбулатории, ездит на вызовы, но и по долгу службы участвует в судебно‐медицинских вскрытиях. В письме к Н.А.

 Лейкину от 27 июня 1884 года он подробно описывает одно такое судебно‐медицинское вскрытие, которое проводил вместе с уездным врачом в присутствии судебного следователя: «Труп в красной рубахе, новых портах, прикрыт простыней… На простыне полотенце с образком.

…Вскрытие дает в результате перелом 20 ребер, отек легкого и спиртовой запах желудка. Смерть насильственная, происшедшая от задушения. Пьяного давили в грудь чем‐то тяжелым, вероятно хорошим мужицким коленом»[2]. Этот случай, подробно описанный в письме, стал сюжетом рассказа «Мертвое тело», который впервые был опубликован в «Петербургской газете» в 1885 году.

[1] Шубин, Б.М. Доктор Чехов / Б.М. Шубин. – М., 1982. – С. 37.

[2] Маслов, А. Третья профессия Антоши Чехонте / А. Маслов // Милиция. – 1993. – № 1. – С. 38–40.

[3] Чехов, А.П. Письма. ППС / А.П. Чехов. –  М., 1949. – Т. XIV. – С. 233–234. <\p>

Постоянная врачебная практика заметно обогащала художественную тематику его произведений. Чехов становился невольным свидетелем житейских конфликтов и драм. Медицинская практика давала писателю знания. «Недурно быть врачом и понимать то, о чем пишешь, – писал он А.С. Суворину 15 ноября 1888 года[3].

Вполне вероятно, что интерес Чехова к криминальному сюжету возник в то время, когда он, еще будучи студентом, прослушал курс судебной медицины.

На четвертом курсе он пишет своему брату Александру: «…Кроме экзаменов (кои впрочем, еще предстоят только), к моим услугам работа на трупах».

В этот период он пишет рассказы на уголовную тематику: «Случай из судебной практики», «Верба», «Вор», «Шведская спичка», «Драма на охоте» и т. д.

Сама фамилия персонажа уже дает представление, кто перед читателем. Дополняет характеристику образа описание внешности героя: «…малый лет тридцати, с цыганским подвижным лицом и плутоватыми глазками». Все эти детали как бы утверждают, что на скамье подсудимых он оказался не случайно. А обвиняли его «в краже со взломом, мошенничестве и проживательстве по чужому виду».

Но подробное описание самих его преступлений в сюжете отсутствует. Автор в рассказе в значительной мере делает акцент на речь защитника подсудимого. Слова его настолько были проникновенны, что многие в зале начинали рыдать, а дам, одну за другой, выносили из зала суда.

Не устоял даже прокурор, уже сказавший свое слово обвинения: «…беспокойно завертелся на кресле, покраснел и стал глядеть под стол…Слезы засверкали сквозь его очки». Он готов был изменить свое решение. Но защитник, видимо, переусердствовал. Конечно, каждый адвокат преследует одну цель: облегчить участь подсудимого, а, возможно, освободить его из‐под стражи.

Источник: https://chekhov-book-museum.ru/motivyi-kriminalnogo-syuzheta-v-tvorchestve-a-p-chehova/

Урок-суд по рассказу А.П.Чехова “Ионыч”. “Суд над Ионычем”

Урок –суд по теме:

Суд над Ионычем (по рассказу А.П.Чехова «Ионыч»)

Урок начинается с рапорта дежурной: «Встать! Суд идет! Уважаемый судья, группа № 1 к слушанию дела Дмитрия Ионыча Старцева готова: прокурор, адвокаты и публика заняли свои места».

Судья (преподаватель). Прошу всех садиться.

Слушается дело Дмитрия Ионыча Старцева, который обвиняется в том, что из молодого, подающего надежды врача в течение нескольких лет превратился в обывателя.

Прокуроры готовы? Защита готова? Публику в ход судебного заседания прошу не вмешиваться.Чтобы лучше понять обвинение и защиту, следует знать историю жизни Дмитрия Ионыча Старцева. Дмитрий Ионыч, вам предоставляется слово.

Старцев (учащийся, который заранее подготовил выступление о жизни Старцева на первом этапе). Я дьячковский сын. Окончил медицинский факультет. Получил назначение в местечко Дялиж, в девяти верстах от г. С.

Много работаю в больнице, лечу всех, кто нуждается в моей помощи. Очень люблю свою работу, отдаю ей все силы.

Судья. Были ли у Вас знакомые в городе?

Старцев. Не было, вернее, почти не было: я редко бывал в городе. Меня познакомили как- то с семьей Туркиных. Говорили, что это самая образованная и культурная семья. При первом знакомстве она мне показалась забавной: Иван Петрович все шутил, Вера Иосифовна читала роман, который сама написала. Катерина Ивановна играла на рояле, правда, несколько шумно, но мне это нравилось.

Судья. Благодарю. Можете садится. Прошел год. Дмитрий Ионыч несколько изменился. Прошу, Дмитрий Ионыч.

Старцев (второй учащийся). Больше года я не был в городе. Работал в это время чрезвычайно много, приобрел себе пару лошадей. Однажды я вновь попал к Туркиным. Катерина Ивановна мне очень понравилась, и я стал бывать у них часто.

Мне было приятно говорить с ней о книгах, искусстве, жаловаться на жизнь, на людей. Мне нравилось в ней все. Интересно, думалось мне, а сколько за ней дадут приданого?<\p>

Я не обиделся на ее шутку, когда она назначила мне свидание на кладбище.

Судья.

Вопрос к адвокатам, прокурору, , публике: глубоко ли было чувство господина Старцева к Катерине Ивановне Туркиной?

Защита. Да. Он бегал по городу, искал костюм, ждал долго дома. Он даже на кладбище ездил. Наконец, после отказа страдал.

Обвинение. Нет, чувство было неглубоко. Иначе он бы не думал о приданном.

Судья. Послушаем мнение публики.

Голоса из публики. Нет чувство было не глубоко. Страдания влюбленного не бывают столь скоротечны, тем более, что в момент наивысшей влюбленности он думал о приданом.

Судья. Прошло четыре года. Что изменилось в вашей жизни, Дмитрий Ионыч?

Старцев (третий учащийся). В городе у меня большая практика. Каждое утро я принимаю больных в Дялиже, потом уезжаю к больным в город и уже не на паре, а на тройке с бубенчиками и возвращаюсь домой поздно. Я пополнел и неохотно хожу пешком, так как страдаю одышкой.

От таких развлечений, как концерты, театр, уклоняюсь. Но охотно играю в винт, часа по три. Нравится мне по вечерам пересчитывать деньги, которые получил за день. От них пахнет духами, ладаном, уксусом , ворванью.

Нравится мне складывать их, а потом, когда наберется несколько сотен, отвозить в банк и класть на текущий счет.

Давно не видел Катерину Ивановну. Правда, однажды мы с нею встретились (пригласила меня ее мать). В доме у них было все то же: Иван Петрович пошло шутил, Вера Иосифовна читала свои бездарные романы, Котик шумно играла на рояле. Мы с ней гуляли в саду.

Она что-то говорила о цели жизни. Мне же вспомнились бумажки, которые я считаю по вечерам, и я по думал: «А хорошо, что я на ней не женился!» Больше я не бывал у Туркиных никогда.

Судья.

Вопрос к адвокатам, прокурору и публике : хорошо или плохо, что Старцев приобрел лошадей?

Защита. Да.Он имеет возможность побывать у большого количества больных и помочь им.

Обвинение. Нет. Когда купил пару лошадей – это был первый шаг к обогащению. А тройка зачем? Если посещать больных, то хватит и пары. У него есть деньги, но он хочет иметь больше клиентов, чтобы стать еще богаче. Не благородство им движет.

Голоса из публики. Хорошо, что имеет лошадей. Ведь живет он далеко от города, действительно, больше будет лечить людей, избавлять их от страданий.<\p>

Кроме того, чаще сможет бывать в городе, ездить в театры, на концерты, в гости.

– Нельзя сказать, что приобретение тройки совсем уж плохо, но это все же настораживает. Ведь теперь он почти не говорит о концертах и театре, о литературе. Зато любит играть в карты и считать деньги. Правда, он еще способен видеть, что обыватели страшны.

Судья.

Прошло еще несколько лет. Дмитрий Ионыч, чем живете вы теперь?

Старцев (четвертый учащийся). У меня громадная практика, но не бросаю больницу в Дялиже. Хочется еще больше иметь денег. У меня имение, два дома, присматриваю третий. Больные меня раздражают, терпеть не могу с ними разговаривать.

Судья. Как складываются ваши отношения с Туркиными?

Старцев. Это вы о каких Туркиных? О тех, что дочка играет на рояле? Не понимаю, за что судят? Не убил, не украл …

Судья. Суд выслушал господина Старцева. Приступаем к обсуждению.<\p>

Адвокат. Дмитрий Ионыч Старцев – способный врач, любит свою работу, увлечен ей настолько, что почти не бывает в городе. А ведь он молодой человек… Лечит он всех бескорыстно. К нему обращались и бедняки, которым нечем платить. Главное для Старцева – приносить пользу людям.

Прокурор. Действительно, господин Старцев хороший специалист. Наверное, поначалу он любил свою работу, отдавался ей полностью. Но постепенно он стал видеть в своем деле лишь источник обогащения – две лошади, три лошади, два дома, имение и т.д. Работу свою он называет «наживой». Меньше думает о больных, а больше о деньгах, которые считает по вечерам.

Бесплатно он теперь не лечит. Доказательство? Вот оно: деньги пахнут и духами, и уксусом, то есть не только богатством, но и бедностью. Работу он не бросит потому, что она его обогащает, хотя радости не приносит. Больные его раздражают. Он, принимая их, кричит: «Извольте отвечать только на вопросы. Не разговаривать!» – и при этом стучит палкой об пол.

Губит его жадность.

Адвокат. Давайте проследим все поэтапно сначала. Старцев влюблен в Катерину Ивановну Туркину. Любовь облагораживает его, делает лучше, чище. Он много читает, ходит в театр, на концерты. Но не всегда находит понимание, Котик часто в середине разговора покидает его.

Он хочет завести семью, но девушка подсмеивается над ним, назначив свидание на кладбище, а на предложение руки и сердца отвечает отказом.

Через несколько лет она, правда, понимает свою ошибку и пытается наладить отношения со Старцевым, но он уже не испытывает к ней прежних чувств, втайне радуясь: «А хорошо, что я на ней не женился».

Прокурор. Любил ли Старцев Катерину Ивановну? Нет! Он увлекся ею. Конечно после сидения в Дялиже увлечешься кем угодно. А Катерина Ивановна достойна любви: она умна, не без таланта, умеет видеть, то что не доступно Старцеву – большую цель в жизни. Господин Старцев променял любовь на деньги.

Адвокат. Хочу выступить в защиту Ионыча.

Ведь в его падении виновата и обстановка, в которую он попадает. Вспомним семью Туркиных. Мы с ними встречаемся в течение нескольких лет. Что меняется в их жизни? Ничего. Вера Иосифовна читает романы собственного сочинения, Иван Петрович изъясняется на своем тарабарском языке, а Котик играет на рояле трудные пассажи.

И так из года в год. Тут отупеешь. Дмитрий Ионыч видит это. Он говорит по прошествии четырех лет: «Если самые талантливые люди так бездарны, то каков же должен быть город!» Ему не с кем и не о чем здесь говорить. Когда он пытался заговаривать с жителями города о политике или о науке, они пугались.

Поэтому он замолчал, за что и приобрел кличку «поляк надутый».

Прокурор. Да, среда виновата, но только в какой-то степени. А разве Старцев сопротивлялся? Разве он пытался выбраться, когда начал тонуть? Нет, не пытался. Он молчал, не говорил о политике, о науке, искусстве, зато с удовольствием играл в карты. В театрах, концертах не бывал. Дома, имения – вот, что заменило ему литературу и музыку.

Очень скоро из «поляка надутого» он превращается в «Ионыча», то есть становится своим, близким человеком, чуть ли не родственником этим городским обывателям. Его ничего теперь не волнует.

Судья. Мы выслушали мнение защиты и обвинения. Прошу высказаться публике. Виновен ли господин Старцев, достоин ли он осуждения?<\p>

Голоса из публики. Да.

Достоин, потому что он не сопротивляется среде. Сначала он осуждает жителей города. А потом становится одним из них. – Он предал идеалы молодости, благородную мечту приносить пользу людям, лечить их, избавлять от страданий, помогать им.- «Каждый человек должен сам себя воспитать»,- говорил Базаров.

И если Старцев позволил утопить себя в обывательском болоте, значит, он достоин осуждения.- Он предал любовь. Нажива для него оказалась важнее любви. Виновен.- Но ведь Базаров и Рахметов тоже отказались от любви.

– Рахметов не хотел, чтобы близкий человек страдал из-за него. А Базаров не отрицал любви.

Одинцова испугалась, правильно решив, что для Базарова любовь никогда не станет выше идеи борьбы. А во имя чего отказывается от любви Старцев? Во имя наживы. Он достоин осуждения.

Судья. Мы выслушали мнение защиты, обвинения, публики.

Дмитрий Ионыч Старцев в своей речи сказал, что он не понимает, почему его судят: ведь он не убил, не украл. Но судебное заседание показало, что он год за годом убивал в себе человека.

Но постепенно он сам начинает утопать в обывательщине: берет деньги с бедных; мало двух лошадей – покупает тройку; мало одного дома для одинокого человека – приобретает ещё один и присматривает третий.

Понятно: эти дома можно сдать внаем и получать те самые деньги, которые столь приятно пересчитывать по вечерам! Какие театры, какая литература! Игра в карты, сытая жизнь – вот и все! Он – не врач Дмитрий Ионыч Старцев, а обыватель Ионыч. Он обокрал себя.<\p>

Суд постановил. Признать Дмитрия Иныча Старцева виновным в том, что он превратился в мещанина. Благодарю адвокатов, прокуроров, публику. Судебное заседание считаю закрытым.

После судебного разбирательства состоится диспут.

На обсуждение внесены вопросы: Если мне лично мещанин не мешает жить, должен ли я его осуждать? и Когда человек становится мещанином? Ответив на них, учащиеся приходят к выводу: мещанское стремление к собственному благополучию, когда все интересы сводятся к удовлетворению личных нужд, рождает ионычей – людей, которые своим мертвящим безразличием губят добрые дела, гасят в молодых душах стремление к общему благу. Чехов, борясь против мещанской морали, хотел видеть человека умным, красивым, влюбленным в жизнь. Эта позиция близка сегодня и нам. Поэтому нельзя относится безразлично к проявлениям мещанской морали современных ионычей. Мы выносим им обвинительный приговор.
На доске вывешивается плакат со словами Герцена: «Частная жизнь, не знающая ничего за порогом своего дома, как бы она ни устроилась, бедна».<\p>

Преподаватель. Мы правильно вывели формулу мещанства. А теперь найдем в словаре слово мещанство. Ещё раз убеждаемся в правильности нашего вывода и записываем это слово в тетрадь.

Задание на дом: написать миниатюру «Мое понимание мещанства».

Источник: https://multiurok.ru/files/urok-sud-po-rasskazu-a-p-chiekhova-ionych-sud-nad.html

Критика рассказов Чехова. Часть 1. – художественный анализ. Чехов Антон Павлович

Сейчас, когда Чехов — классик, когда влияние его прозы на мировую литературу все растет, а его драматургия признана одним из основных истоков современного театра, нам трудно вообразить, что когда-то было иначе, что пьесы его проваливались, а о рассказах спорили, можно ли их причислить к настоящей литературе. Но попытаемся понять современников Чехова. Сегодня, читая его книги, мы противовольно обременены многообразными отражениями опыта Чехова в последующей прозе, и нам трудно представить степень его подлинной новизны, представшей когда-то с обнаженностью впервые явленного. Но быть может, сравнив Чехова с его великими современниками, вчитавшись в отзывы критиков, державших в руках свежие книжки журнала с «Палатой № 6» и номера газеты с продолжениями «Дуэли», мы яснее поймем Чехова-новатора, Чехова-мастера.

В первых рассказах этой книги — «Огни» и «Именины» перед нами Антон Чехов 1888 года — двадцативосьмилетний писатель, написавший уже несколько книг прозы, том пьес и увесистую книжку фельетонов, рецензий – и статей. (Данный материал поможет грамотно написать и по теме Критика рассказов Чехова. Часть 1..

Краткое содержание не дает понять весь смысл произведения, поэтому этот материал будет полезен для глубокого осмысления творчества писателей и поэтов, а так же их романов, повестей, рассказов, пьес, стихотворений.

) В течение восьми лет в юмористических журналах, в газетах он помещал рассказы, юморески, сочинял анекдоты, афоризмы, составлял шуточные объявления, календари, юмористические словари, «правила», вопросы и ответы, делал подписи под рисунками. «Писал все,— шутил потом сам Чехов,— кроме стихов и доносов».

Несмотря на каторгу «писания к сроку», на требования редакторов писать непременно смешно, этот опыт дал Чехову очень много. Юмористические журналы в некоторых «своих» жанрах вроде комических объявлений, календарей, афоризмов ставили автора в достаточно жесткие рамки.

Но в жанре рассказа они предоставляли свободу формы, ограничивая только объем. Во всем же остальном — фабуле, приемах композиции, стиля — была не связанность никакими литературными канонами. Чехов почувствовал это, очень рано.

Беспрестанно обращался он к новым повествовательным маскам, ситуациям из все новых и новых сфер жизни. Читая рассказы Чехова первых пяти лет творчества, можно убедиться, что трудно назвать тот социальный слой, профессию, род занятий, которые не были бы представлены среди его героев.

В читательском сознании сосуществуют два Чехова: автор «Толстого и тонкого», «Хамелеона», «Лошадиной фамилии», «Жалобной книги» — и писатель, создавший «Дуэль», «Палату № 6», «Даму с собачкой».

Кажется: что общего между этими авторами? Так думали уже современники. «Трудно найти какую-нибудь связь,— писал в 1897 году Н. К.

Михайловский, — между «Мужиками» и «Ивановым»; «Степью», «Палатой № 6», «Черным монахом», водевилями вроде «Медведя», многочисленными мелкими рассказами».

Меж тем связь эта тесна; роль «юмористического» прошлого в формировании новаторского художественного мышления Чехова значительна.

В ранних его вещах — как бы первые наброски, силуэты будущих, навсегда вошедших в литературу героев Чехова: Бугров («Живой товар», 1882)— Лопахин («Вишневый сад», 1903), Топорков («Цветы запоздалые», 1882) — Ионыч («Ионыч», 1898), токарь Петров («Горе», 1885)—гробовщик Яков («Скрипка Ротшильда», 1894).

Многие художественные принципы, выработанные в первое пятилетие работы, навсегда останутся в его прозе. Никаких предварительных подробных описаний обстановки, экскурсов в прошлое героев и прочих подступов к действию — оно начинается сразу.

Разговор героев «надо передавать с середины, дабы читатель думал, что они уже давно разговаривают» (Чехов — Л. А. Авиловой, 21 февраля 1892 г.). Отсутствие развернутых авторских рассуждений или их сугубая сжатость там, где они есть.

И в ранних же опытах — истоки знаменитых чеховских пейзажей.

В основе сюжета юмористического рассказа лежит прел де всего некая очень определенная бытовая ситуация. Герой попадает не по адресу, героя принимают за другого, простое, обыденное действие приводит к неожиданным результатам — все это коллизии, построенные на повседневных бытовых отношениях.

Вин и без них не может существовать юмористический рассказ. Он может обладать глубоким содержанием — но оно надстраивается над этой предельно конкретной ситуацией. Не отсюда ли идет у Чехова его.

пристальное внимание к конкретным деталям, ко всему тому вещному антуражу, который окружает человека в самые разные моменты его жизни?

Первым опытом большой формы была повесть «Степь», необычная для Чехова и по размеру и по стилю — с ее обширными описаниями и авторскими лирическими монологами. Но она не решила всех вопросов, над которыми напряженно размышлял в это время Чехов,— проблемы включения философского и злободневного общественного материала и проблемы психологизма, изображения внутреннего мира героя.

Думая в восьмидесятые годы над этими проблемами, никак нельзя было обойти опыт величайшего современника—Льва Толстого.

Толстой как философ, моралист занимал Чехова и прежде. Но Толстой-художник глубоко заинтересовал только теперь.

После «Огней», рассказа, развенчивающего расхожий банальный пессимизм, где философско-психологическая тема решалась путем сталкивания разных точек зрения, явились «Именины» — cамое «юлстовское» произведение Чехова. Это не «вообще» толстовский рассказ.

Есть конкретный источник схождений — «Анна Каренина». Роман этот Чехов хорошо знал и высоко ценил; за полгода до начала работы над «Именинам»» он перечитывал его — в ялтинском музее хранятся оба тома с чеховскими пометами.

Художественную близость рассказа к роману Толстого осознавал и сам Чехов. В – письме к А. С.

Суворину, где речь идет об «Именинах», в качестве примера образцового произведения наряду с «Евгением Онегиным» Чехов называет «Анну Каренину», а в ответ на замечание А. Н.

Плещеева о сходстве одной детали (затылок мужа) с толстовской (когда Анна вдруг замечает уродливые уши мужа), Чехов признавался: «Я это чувствовал, когда писал, но отказаться от затылка, который я наблюдал, не хватило мужества: жалко было».

В «Именинах» обсуждаются суд присяжных, женское образование, либеральные учреждения, Петр Дмитрич служит по выборам—и сравним с этим «левинские» эпизоды «Анны Карениной», насыщенные обсуждением злободневных общественных проблем.

В рассказе возникает тема превосходства усадебной, деревенской жизни' над городской, в эпизоде косьбы мелькнет мотив красоты физического труда — один из главных мотивов «левинской» линии. В «Анне Карениной» несколько раз возникает типично толстовская коллизия — когда герою все люди становятся отвратительны, гадки, ужасны.

«И муж и жена казались отвратительны Анне… Все неправда, все ложь, все обман, все зло!..» Аналогичное психологическое состояние описано в чеховском рассказе: «Все это были обыкновенные, недурные люди, каких много, но теперь каждый представлялся ей необыкновенным и дурным. В каждом она видела одну только неправду».

Тема разоблачения обмана, фальши, окутывающих общество—одна из центральных тем Толстого с самого начала его творчества; в «Анне Карениной» она является не раз.

Поступки, речи, вся жизнь героев рассказа почти открыто оцениваются как истинные или ложные.

Нравственные искания толстовских героев, направление их мысли, душевные боренья всегда действенно-результативны, оканчиваются перерождением, болезнью, постижением, кровью, новой жизнью, гибелью.

У Чехова размышления, искания, борьба чувств героев в реально-жизненном плане обычно для них ничем не кончаются, все тонет в неостановимом и непрерывном потоке бытия.

Но в «Именинах» вдруг оказывается, что это «гибель всерьез», что здесь пахнет кровью — является толстовская напряженность. За ложь расплачиваются страшной ценой — смертью ребенка.

В первоначальном замысле рассказа, насколько можно судить по чеховским письмам, «толстовского» было еще больше: «Я охотно, с удовольствием, с чувством и с расстановкой описал бы всего моего героя»,—в этих словах, может быть, единственный раз в эпистолярии автора афоризма «краткость — сестра таланта» прозвучала тоска по полной, исчерпывающей, детальной обрисовке; «…Описал бы его душу во время родов жены, суд над ним, его пакостное чувство после оправдательного приговора, описал бы, как акушерка и доктора ночью пьют чай…» Именно это есть и в романе Толстого — как доктор пьет кофе, как сидит акушерка.

Но и в том, что было воплощено, «толстовского» оказалось достаточно много. Главным явилось изображение внутреннего мира, близкое к толстовскому объясняющему психологизму: автор беспощадно вскрывает истинные мотивы поступков, высказываний, сама героиня пристально анализирует собственные чувства и мысли.

Рассказ «Именины» показал, что молодой Чехов воспринял основные достижения толстовского психологического анализа. Но дальше по этой дороге он не пошел. Способы чеховского изображения внутреннего — и внешнего — мира все больше удалялись от каких-либо образцов, все меньше походили на предшествующую литературную традицию.

Водевили «Медведь» и «Предложение» ставятся в профессиональных театрах и на любительской сцене по всей России; в Александрийском театре идет «Иванов». Все это вызывает отклики, споры.

«Можно смело сказать,— писала одна из тогдашних газет об «Иванове»,— что ни одна пьеса из современного репертуара не произвела такой сенсации, не возбудила столько толков и пересудов в печати и публике, как это первое драматическое произведение одного из самых талантливейших беллетристов нашего времени».

Однако в самый разгар своих беллетристических и театральных успехов Чехов более чем на год уехал на Сахалин. Даже родственникам казалось, что «собрался он на Дальний Восток как-то вдруг, неожиданно».

Путешествие было сопряжено с огромными трудностями — нужно было проделать путь через всю Сибирь, в том числе четыре тысячи верст на лошадях.

На Сахалине Чехов за три месяца единолично сделал перепись всего населения острова, заполнив более восьми тысяч карточек; он беседовал буквально с каждым, в доме или камере тюрьмы. Несмотря на запрет встречаться с политическими ссыльными, Чехов говорил и с ними.

Это были в основном народовольцы и члены польской социально-революционной партии (всего около сорока человек). Поездка на «каторжный остров» оказалась важной для всего последующего творчества Чехова, которое, по его собственному выражению, «все просахалинено».

«Как Вы были не правы, когда советовали мне не ехать на Сахалин — писал он Суворину вскоре после возвращения. — У меня… чертова пропасть планов.., а какой кислятиной был бы я теперь, если бы сидел дома… Не то я возмужал от поездки, не то с ума сошел — черт меня знает». Впечатления от поездки воплотились в рассказах «Гусев» (1890), «Бабы» (1891), «Убийство» (1894).

Но главные результаты поездки — не в «прямом» отражении впечатлений и эпизодов путешествия. Дело обстояло сложнее.

С легкой руки самого Чехова, обмолвившегося как-то, что писать он может только «по воспоминаниям», а также из-за малочисленности документов о творческой истории его вещей прочно утвердилась версия, будто непосредственные жизненные факты использовались писателем по прошествии значительного времени.

Вся общественная деятельность Чехова этого времени была направлена на помощь голодающим — он участвовал в сборе пожертвований, покупке скота, выступил в литературном сборнике, доход от которого шел в пользу пострадавших от неурожая, ездил в голодающие губернии.

Сопоставление материалов газет того времени, писем, где Чехов обсуждает проблемы, встающие перед обществом во время этого бедствия, и текста рассказа позволяет увидеть, как в этом произведении нашли отражение самые животрепещущие общественные вопросы. Актуальнейшие аспекты жизни деревни раскрывались в «Мужиках». Врач Н. И.

Коробов, товарищ Чехова по Московскому университету, писал ему в 1897 году: «Чем больше я думаю про «Мужиков», тем больше прихожу к убеждению в их значительности и своевременности. Они вопиют, бьют в набат и должны быть запрещены цензурой». (Цензура действительно вмешалась и вырезала из уже отпечатанной книжки журнала с «Мужиками» целую страницу).

В таких произведениях, как «Мужики», «Дуэль», «Палата № 6» Чехов нарисовал широкие картины самых разных слоев общества, сумел поставить важнейшие общественно-философские вопросы. Сам Чехов считал, что он пишет рассказы.

Иногда —довольно редко — он вдруг обмолвится в письме словам «повесть»,— например о «Дуэли», но в другом письме «поправится : Наконец кончил свой длинный и утомительный рассказ…»

Роман был главным прозаическим жанром XIX века. И современники Чехова ждали от него именно романа и уговаривал взяться за него. Одно время сам Чехов тоже считал, что надо писать роман. «Хочется писать роман, есть чудесный сюжет…— сообщает он Д. В. Григоровичу в 1888 году,—т-е мысли, женщины, мужчины, картины природы, которые скопились у меня для романа, останутся целы и невредимы.

У каждого рассказа особое заглавие».

Романа Чехов так и не написал, а готовые его главы мы, очевидно, читаем в полном собрании его сочинений в виде «отдельных законченных рассказов». Но в форму небольшого рассказа-повести он смог вместить огромное социальное и психологическое содержание.

С середины 90-х годов едва ли не каждая «короткая» повесть Чехова вызывала бурный резонанс в печати. Вокруг «Дуэли», «Палаты № 6», «Рассказа неизвестного человека», «Мужиков» сталкивались мнения, разгорались споры, подобные тем, которые вызывались многопланными романами.

Источник: https://www.testsoch.info/kritika-rasskazov-chexova-chast-1-xudozhestvennyj-analiz-chexov-anton-pavlovich/

Анализ рассказа Чехова «Лошадиная фамилия»

Actionteaser.ru – тизерная реклама <\p>

Одним из ранних произведений считается коротенький рассказ А. П. Чехова «Лошадиная фамилия». На суд читателю поставлено решение проблемы, как вылечить воспалённый зуб важному помещику?

История реальная, простая ситуация. Главным героем выступает высший военный чиновник, а ему пытается помочь приказчик.<\p>

На заднем плане находится генеральша, прислуга, дети. Произошёл не приятный случай.

Главный член семьи – генерал почувствовал боль от воспалённого зуба. Перебирая различные способы исполнения намеченной проблемы, доходят до того, что нужен вначале прозванный «шарлатаном», а теперь очень необходимый человек – Яков Васильевич.

Автор вовлёк и детей в разгадывании фамилии «волшебного» доктора.

Составим характеристику генерал – майору. Так как, он воспитывался в богатой семье, то ведёт себя соответственно. Кричит на слуг, в конце произведения показал два «кукиша» приказчику.

Автор построил произведение так, что ситуация выглядит комичным образом. Вызывает смех при перечислении фамилий связанных с лошадью.

Хотя, «истинная» фамилия Овсов имеет не значительное отношение к «конской».

Начало рассказа вовлекает читателя в разгадывание загадочной фамилии для излечения важной особы – генерала в отставке, которого беспокоит воспалённый зуб. Иначе, выглядела бы картина, если бы боль беспокоила кого-либо из слуг, а тут – все начали перебирать все возможные варианты «знахарства», даже по «телеграфу».

Actionteaser.ru – тизерная реклама <\p>

В данном произведении высмеивается «неграмотность» в отношении к лечению «высоких слоёв», примитивность в осведомлённости о «знахарстве» и воздействии на большом расстоянии. Социальное неравенство, невежество, грубое отношение к прислуге, злоупотребление своим положением в обществе.

Этого произведения с сатирическим содержанием не было, если бы наш главный герой сразу дал выдернуть больной коренной зуб. Все готовы сквозь «землю попасть», чтобы найти излечение важного господина и не жалеют своего здоровья и сил для достижения поставленной цели.

Уникальный прозорливый ум писателя находит и отражает на бумаге различные мелкие ситуации в жизни, которые актуальны и по сей день, только помещики перевоплотились в высшие чины по военной службе и начальников по работе. К сожалению и по сей день есть социальное неравенство между отношениями людей и «лекари – шарлатаны», не приносящие пользы здоровью, но забирающие большие суммы денег.

Однако, в данном произведении А. П. Чехова побеждает «здравый смысл» и конец произведения положительный, когда выдернули предмет боли, то сразу перестала болеть челюсть. Как часто, мы не используем лёгкие пути, а создаём себе огромные проблемы. А решение может намного легче и совсем рядом.

Actionteaser.ru – тизерная реклама <\p>

Источник: https://sochineniya-na5.ru/analiz-rasskaza-chexova-loshadinaya-familiya/

Анализ рассказа “Злоумышленник” Чехова

Первоначально издателем рассказа “Злоумышленник” Чехова стала “Петербургская газета” – именно там летом 1885 года появилось это произведение.

Данный рассказ стал продолжением линии миниатюр, известных тем, что побуждают читателя “смеяться сквозь слезы”.

Сейчас мы сделаем краткий анализ рассказа “Злоумышленник” Чехова, который небольшой по объему, но очень содержателен по идее и проблематике.

Сюжет рассказа

Перед тем как коротко рассмотреть сюжет рассказа, отметим, что благодаря этому произведению мы лучше понимаем, какие отношения сложились в то время между крестьянами и господствующим классом, и их проблематику.

Итак, главный герой рассказа “Злоумышленник”, анализ которого мы проводим, держит ответ в суде. Зовут его Денис Григорьев, он одет весьма просто, по-крестьянски, стоит босиком. И несмотря на то, что его ум не отличается остротой, Григорьев готов утверждать и доказывать свою невиновность. В чем же его обвиняют?

Этот простой мужик пытался всего лишь открутить гайки с рельс железной дороги, чтобы сделать грузы для невода. Оказывается, сам по себе невод не тонет, и соответственно, им очень трудно ловить рыбу.

Что на это говорит суд? Конечно, судье трудно принять такие доводы, и он объясняет Григорьеву, что из-за открученных гаек может произойти крушение поезда и тогда погибнут люди.

Но Денис Григорьев уверяет судью, что такого умысла у него быть не могло, все дело в неводе.

А вскоре становится ясно, что Григорьев такой не один. Почти вся деревня мужиков делает то же самое, и мало того – готовые неводы у них покупают господа. Что может сделать судья? Он приказывает отправить мужика обратно в камеру, а удивлению Григорьева нет предела, мол, как же так, за что же?

Анализ рассказа “Злоумышленник” – идея произведения

Чехов в своем произведении хорошо показывает халатность русского человека, которая была и остается извечной проблемой.

Но вот чья вина в том, что деревенским мужикам приходится откручивать гайки с рельс, а итогом таких деяний становится крушение поезда? Конечно, когда мы читаем рассказ и проводим его анализ, четко видно, что у главного героя нет злого умысла губить людей. Например, неспроста Чехов представил Григорьева босым – это бедный мужик, и кормится он только благодаря этому неводу.

Поэтому взглянув на проблему не поверхностным взглядом, а глубоко, мы понимаем, кто же виноват в этой ситуации на самом деле. То есть злоумышленником является не деревенский мужик.

Неужели господам не ясно, откуда берутся гайки на рыболовных снастях? Все они прекрасно понимают, но предпочитают молчать.

Особенностью рассматриваемого нами произведения является его реалистическая направленность, потому что Чехов описал то, что на самом деле происходило в России в конце XIX века. Не будем опускать еще одну важную деталь анализа рассказа “Злоумышленник”.

Композиция его такова, что автор как бы вырывает момент из происходящих событий – это суд над Григорьевым. Но мы не знаем ни начала этой истории, ни ее окончания.

Итак, подводя итог, можно сказать, что в произведении поднимается одна из острых проблем российского общества – халатность и ее настоящие виновники.

В этой небольшой статье мы сделали краткий анализ рассказа “Злоумышленник” Чехова, и надеемся, что он помог вам лучше понять произведение и его главную идею. Заходите почаще в наш литературный блог, где размещены сотни статей с обзорами, анализами и характеристиками персонажей.

Источник: https://reedcafe.ru/blogs/analiz-rasskaza-zloumyshlennik-chehova