Скандальная катавасия или «цветочный крест»

Читать

Глава первая

КУДЕСЫ ОТЦА ЛОГГИНА

— В афедрон не давала ли?..

Задавши сей неожиданно вырвавшийся вопрос, отец Логгин смешался. И зачем он спросил про афедрон?! Но слово это так нравилось двадцатиоднолетнему отцу Логгину, так отличало его от темной паствы, знать не знающей, что для подперделки, подбзделки, срачницы, жопы и охода есть грамотное, благолепное и благообразное наречие — афедрон.

В том мудрость Божья, что для каждого, даже самого грешного члена мужеского и женского, скотского и птицкого, сотворил Господь, изыскав время, божеское название в противовес — дьявольскому. Срака — от лукавого.

От Бога — афедрон! Отец Логгин непременно, как можно скорее, хотел употребить древлеписаный «афедрон», лепотой своего звучания напоминавший ему виды греческой горы Афон.

Отец Логгин лишь вчера, седьмого декемврия 7182 года (некоторые духовные особы, к сожалению, ориентируются на ошибочную и гнусную западную дату — 1674 год), прибыл в Тотьму для службы в церкви Крестовоздвиженья с рекомендательной епистолией к настоятелю отцу Нифонту и зело уповал на первый выход к пастве.

И вот тебе — афедрон! Он тут же вспомнил, как, идучи к службе, внезапу встретил бабу с пустыми ведрами. «Далось же тебе, дуре, прости мя, многогрешного, Господи, переться с пустыми почерпалами улицей?! — расстроился отец Логгин, шагнув в сугроб.

 — Разве нет для таких сущеглупых баб с ведрами проулков либо иных тайных троп? Ты б еще в церковь святую, прости, Господи, мне сие всуе упоминание, с почерпалами поперлася! Ох, не к добру… Не забыть, кстати, вопросити паству, не веруют ли во встречу, в пустые ведра, в гады, в зверя, в птичий гомон, бо се есть языческие кудесные мерзости? А кто верует в пустые ведра, тому, грешнику богомерзкому, епитимью от Бога назначить в сорок дней сухояста». Ах, баба проклятущая! Свечера отец Логгин лег с женой своею Олегией в разные постели, дабы уберечься от грешного соития накануне первой службы. Помолился истово, дабы во сне не жертвовать дьяволу — если вздумает тот искушать, — семя без потребы грешным истицанием на порты. Утром омыл межножный срам. Телом бысть чист отец Логин, и на душе бысть ликование от предстоящей многотрудной работы на тотемской ниве, и певши в ней звонко едемские птицы, и цвели медвяные цветы!.. Но, не иначе — лукавый послал ту бабу со злосмрадными ея ведрами? Ах, бес! Он, он, говняной дух, творит отцу Логгину препоны! «Если бы то Господь слал мне испытание, то проверял бы меня богоугодным термином! — торжествующе возмыслил отец Логгин. — Аз же упомянул некстати дьявольскую калову дыру. Ах, бес!» Догадавшись об истинной — дьявольскиискусной причине своего неожиданного отступления от исповедального канона, отец Логгин воспрял. Он очень любил борьбу! «Изыди, лукавый!» — пламенно вскрикнул в мыслях отец Логин. И язвительно спросил вездесущего демона: «Разве с того следует начинать вопросити исповедующихся? Жена ся должна сказать мне: исповедуюся аз, многогрешная жена, имярек… Надо вопросити, как имя ее… Немного помолиться следует с ней, распевая псалом. И, окончив молитвы, снять покрывало с ея головы. И расспрашивать со всей кротостью, сколько это возможно, голосом тихим…»

Отец Логгин звонко прочистил гортань, сделал строгое, но отеческое лицо, взглянул на освещенный свечным пламенем профиль молодой жены и приготовился восстановить канонический ход таинства, изринувши дьявола… Однако бесы не желали отступать!..

— Кому, отче? — вопросивши жена, как только почувствовала на себе взгляд попа.

— Что — кому? — охваченный подозрениями, рекши отец Логгин.

— Давала — кому?

— Или их было несколько? — трепеща от ужаса (он впервые столкнулся лицом к лицу со столь изощренно богомерзким блудом), гневно спросил отче. — Или не мужу ты давала в афедрон?!

То, что исповедь против воли опять свернула к теме афедрона, несколько смутило отца Логгина, но, в конце концов, он мудро решил, что начать с самого тяжкого греха не есть грех.

— Нет, не мужу, господин мой отче.

«Двойной грех! — быстро промыслил пастырь. — Блуд с чужим мужем и блуд в афедрон».

— Кому же?

— Отцу, брату, братану, сестричичу…

После каждого вновь произнесенного сродственника отец Логгин вздрагивал нутром.

— …подруге, — перечисляла молодица.

— Подруге?! — не поверил отец Логин, — и как же сей грех ты с подругой совершала? Али пестом?

— Когда с горохом, то и пестом, — согласилась жена.

— Али сосудом? — не отступал пастырь.

— Коли оловину хмельную наливала, то и сосудом, винной бутылью-сулеей.

— И пиянство притом, значит, было?

— Ну, так ведь, то в дорогу дальнюю, отче. Как же не пригубить на дорожку, на ход ноги? Грешна.

— И чем же ты еще перед дорогой дальней в афедрон давала?

— Пряженцами…

— Тьфу, мерзость великая!

— Грешна, батюшка, давала брату пряженцы с бараньей припекой в пост.

«Колико же это блуда? Трижды либо пятижды?» — лихорадочно прикидывал отец Логгин. — «В пост, наевшись скоромной пищи и напившись хмельной сулемы, блудила в задней позе со всей кровосмесной мужеской родней и женскими подругами! О, Господи, святые небесные силы, святые апостолы, пророки и мученики, и преподобные, и праведные…»

Отец Логгин долго бормотал, отчаянно призывая всю святую рать, могшую помочь ему в борьбе с таким сверхблудным умовредием.

— А что, отче, — дождавшись, когда отец Логгин прекратит возмущенно пыхтеть, робко спросила жена. — Или нельзя в дорогу пряженцы с горохом давати? А мать моя всегда рекши: «Хороши в дорожку пирожки с горошком».

— Аз тебя не про дорогу сейчас вопрошаю, — строго осадил отец Логгин. — А про блуд противу естества: в задний оход в скотской позе срамом отца, брата, братана, сосудом да пестом.

— Ох!.. Ох!.. — молодица в ужасе закрыла лицо дланями. — Что ты, господин мой отче, да разве есть за мной такой богомерзкий грех?! Ох!.. Да и подумати о таком мне страшно, а не то, что сотворити!

— Глупая жена, — рассердился отец Логгин. — Зачем же ты каитися принялась в том, чего нет? Меня, отца святого, в смущение ввела. Лжу затеяла в святых стенах? Я же тебя ясно спросил: «Давала ли в афедрон? Кому? Чего?»

— В афедрон давала, от того не отказываюсь, а в… Господи, прости!.. в задний оход не блудила!

— А что же, по-твоему, значит сие слово — «афедрон»?

— Сим мудреным словом отче дальний путь нарек?

— Ах, мракобесие… Ах, бескнижие… — принялся сокрушаться отец Логгин. — Афедрон суть задний оход каловый.

Молодица похлопала очами.

— Да жопа же, али ты, Феодосья, жопы не знаешь? — быстрым шепотом пояснила случившаяся рядом просвирница или, как больше нравилось приверженцу философской мысли отцу Логгину, проскурница Авдотья. Разрешив лексическую загвоздку, Авдотья смиренно пробормотала:

— Прости, батюшка, за грех вмешательства в таинство покаяния.

— Грех сей я тебе отпускаю без епитимьи на первый раз, — милостиво согласился отче, радостный от того, что недоразумение, накликанное бесами, разъяснилось, с Божьей помощью.

То, что именно Бог выслал подмогу отцу Логгину, пастырю было ясно, во-первых, из звания, вставшей плечом к плечу, ратницы: проскурница Авдотья, по — древлему говоря, дьяконица, — особа духовного звания, а не какая-нибудь баба с пустыми черпалами, дала заслон бесоватию.

Во-вторых, просвирница — вдова самого благодетельного образа, и кому, как не ей, подсобить сестре женского полу.

Источник: https://www.litmir.me/br/?b=183895&p=1

Цветочный крест

Роман Елены Колядиной «Цветочный крест» стал главной интригой премии «Русский Букер» и вызвал шквал откликов в диапазоне от «позор» и «богохульство» до «настоящая литература» и «высокое и светлое».

<\p>

История молодой женщины, сожженной в Тотьме в 1672 году «за ведьмовство», – исторический факт, он-то и лег в основу романа, все остальное «небылица-небывальщина», лихо закрученная вокруг главных персонажей романа: девицы Феодосии, она же впоследствии блаженная, «дурка», молодого священника отца Логгина и скомороха Истомы…

На нашем сайте вы можете скачать книгу “Цветочный крест” Колядина Елена Владимировна бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.

Преодолев что-то вроде мини-“культурного шока” первых страниц, я всё-таки дочитала это творение до конца и теперь смело могу сказать: “В афедрон его, в афедрон”!

3/5winpoo

2/5SALNIKOF

Начало более лихое, чем финал, стиль приедается, но все равно интересно было узнать, что все так ругают и за что Букера дали.

4/5Lyssa

Я понимаю, за что роман ругают – форму Автор избрала специфическую и уж больно жесткий фильтр был поставлен на читательскую зашоренность

5/5lightning77

Рекомендовали мне эту книгу как тонкий женский роман с прекрасным слогом и трагической судьбой героев (не зря ведь Букеровскую премию дали)

1/5RozovayPantera

1/5countymayo

Кстати, вот что редактор упустил, так это откуда у Феодосии в финале берется эмалевый поставец и деревянный крест

3/5Neznat

И случися авторше болесть ума исступитися до толика, яко не ведущи ей, камо и куды грядет, и многая нелепая глаголаше

1/5the_mockturtle

Рискну сравнить “Крест” с фильмом “Овсянки”, который выиграл последний Венецианский кинофестиваль

1/5aldalin

Никаких: ни бытовых (картошкой бедные крестьяне питаются, которую ещё и не завезли на Русь и вилками в плошках ковыряют), ни языковых (монополия и методологии с атмосферными явлениями)

2/5Lena_Ka

Трудно судить, насколько точно автор понимает значения употребляемых слов, но мне кажется, что за натужными словесными наворотами скрывается элементарное не владение языком и отсутствие стиля

1/5LoraG

• Мне очень понравилась книга. Я и насмеялись и наплакалась. Сначала был шок, но потом меня так заинтриговала тема, что я стала читать и тихо смеяться. нужно немного раздвинуть горы сознания просто воспринять эту книгу. Я в главной героиней частенько узнавала себя.

Информация обновлена: 16.03.2018

Источник: https://avidreaders.ru/book/cvetochnyy-krest.html

Елена Колядина. «Цветочный крест»

В этом году с присуждением самой престижной премии «Русский Букер» случился конфуз. Ее дали неизвестной до этого широкой публике Елене Колядиной. Колядина (1960 г.р.) живет в Череповце, по профессии инженер-электрик. Работала в отделе писем в «Комсомольской правде». Сейчас домохозяйка. Сотрудничала с Cosmopolitan.

Автор 11 книг – дамских романов («Краденое счастье», « Мелодия моей любви», «100 осколков счастья» и др.).
Сама Е. В. Колядина характеризует «Цветочный крест» как «веселую тотемскую галиматью об огненной елде и золотых лядвиях». Начала писать в 2000-х годах под впечатлением от сведений о сожжении в срубе в Тотьме по обвинению в колдовстве некой Федосьи в 1672 году.

Но я выбор жюри отчасти понимаю. Вот кому раньше присуждали эту премию.

1992 Марк Харитонов «Линия судьбы, или Сундучок Милашевича» ; 1993 Владимир Маканин «Стол, покрытый сукном с графином посередине»; 1994 Булат Окуджава «Упразднённый театр»; 1995 Георгий Владимов «Генерал и его армия»; 1996 Андрей Сергеев «Альбом для марок» ; 1997 Анатолий Азольский «Клетка»; 1998 Александр Морозов «Чужие письма»; 1999 Михаил Бутов «Свобода»; 2000 Михаил Шишкин «Взятие Измаила»; 2001 Людмила Улицкая «Казус Кукоцкого» ;2002 Олег Павлов «Карагандинские девятины»; 2003 Рубен Давид Гонсалес Гальего «Белое на чёрном» ; 2004 Василий Аксёнов «Вольтерьянцы и вольтерьянки» ; 2005 Денис Гуцко «Без пути-следа»; 2006 Ольга Славникова «2017» ; Александр Иличевский «Матисс» ; 2008 Михаил Елизаров «Библиотекарь» ;Елена Чижова «Время женщин».
Заметно, что премию получают или известные писатели за прошлые заслуги ( Маканин, Окуджава, Владимов, Аксенов) или неизвестные писатели, многих из которых уже начисто забыли. Какой из букеровских лауреатов пользовался читательским успехом? Только «Казус Кукоцкого» Улицкой и то во многом из-за прекрасной экранизации. Может быть, еще прозвучал Гонсалес, но скорее не сам роман, а автор – человек удивительной судьбы и мужества. Шишкин, Иличевский, Славникова – писатели известные, но имеющие очень узкий круг читателей. И вот «Букер» сделал ставку на скандал, как это уже однажды было с романом Елизарова, в котором воспевался СССР, что в наше время сморится как самая большая ересь.
Скандал заключался в том, что язык «Цветочного креста» удивительно напоминает знаменитый кусочек из «Золотого теленка» про старика Ромуальдыча и взопревшие озимые. Хватило уже и того, что начинается роман словами «В афедрон давали ли?» Так молодой священник отец Логгин начал свою первую исповедь, исповедуя молодую и красивую Федосью. Он хотел выпендриться, показать свою ученость, используя это греческое слово. «Давала, давала» – подтверждает Федосья – «Кому?» – « И отцу, и брату» – «Как?!» – «С горохом, с грибами» – и так несколько страниц, пока не станет ясно, что Федосья думала, что «давать в афедрон» означает давать еду в дорогу. Она говорила про пироги. Для анекдота – длинновато и не смешно.
Вообще рецепт романа мне понятен. Во-первых, это обычный дамский роман про необычную чудо-девушку – красавицу, умницу, которую преследуют разнообразные несчастья, с элементами любовного и детективного романа. Колядина таких романов написала 11 штук. Рука набита. Во-вторых, это богатый исторический, этнографический и фольклорный материал. В–третьи, роман «Собор Парижской Богоматери». Действие происходит в 17 веке в Тотьме. Тотьма – город в Вологодской области, где впервые в России начали добывать соль.Главная героиня, 15 летняя Федосья, дочь купца и солепромышленника Строгонова. У последнего было три солеварни. Он мечтает выдать дочь замуж за промышленника Ларионова – владельца 4-ой солеварни. Тогда их семья сможет установить монопольные цены на соль. Невесте жених не нравился: он был рыжий, а лицо такое, будто смотришь на тарелку с толокном. Зато Федосья с первого взгляда влюбилась в дерзкого синеглазого красавца-скомороха Истому, на чье выступление она попала тайком от родителей. Истома же был волком, беглым разбойником, соратником самого Степана Разина. На самом деле звали его Андрей Понамарев. Скоморохи показывали не только скабрезные сценки, но и действо об Иисусе Христе. И вот, когда Христа распяли, Федосья выбежала на сцену и сняла его с креста. Это понравилось Истоме, и той же ночью он пробрался в ее терем. Он часто так делал. Девицу мог и изнасиловать, мог сманить с собой, а потом продать. В этот раз Истома был красноречив и ласков, но наутро он уже ушел со своими скоморохами. Федосья же оказалась беременной. Но на такой случай жила у них в доме ловкая повитуха Матрена. Она бы все обтяпала так, что никто бы ни о чем и не догадался – ведь у Федосьи был жених. А Федосья бы поняла, что Истома ее бросил, погоревала бы, да и зажила бы обычной жизнью. Но тогда бы не было романа.

Истому поймали, посадили в острог, опознали в нем разбойника, сожгли. Попался он на том, что поссорился, когда уходил из Тотьмы, с купцом – они не поделили дорогу. Купец (брат Федосьи) его одолел с помощью ружья и нашел при нем табак. А табак был запрещен. Тут Истому – в острог, а там следствие. Федосья чувствовала вину, что Истому арестовали из-за ее брата, что она не может ему помочь, она видела, как любимого сожгли, и его образ навсегда остался в ее сердце. Каким-то образом она стала считать его не коварным соблазнителем, а своим мужем.

Замуж ее все же выдали, хотя она и призналась мужу, что беременна. Жизнь могла бы наладиться, если бы не отец Логгин и не характер Федосьи.

Федосья была наивной, доверчивой, очень впечатлительной, бесхитростной. Но она имела острый ум и тянулась к знаниям.

Ей одной в Тотьме было интересно, как устроен мир, она любила думать о звездах, умела читать, даже чертить чертежи, ей было интересно, как добывают соль, с помощью каких приборов. Федосью интересовали и богословские проблемы.<\p>
Всем этим Федосья отличалась от остальных жителей Тотьмы. Те больше всего любили поесть, выпить и заниматься любовью.

Он рассматривал службу в местной церкви как ступеньку к переезду в Москву, но для этого ему нужно было придумать что-то особенное. Логгину в момент встречи с Федосьей был всего 21 год. Федосья стала первой его прихожанкой.

Она смутила его покой своей красотой (особенно поразили ее глаза – чистый аквамарин), но также раздражала глупыми, как ему казалось, вопросами, на которые он не мог ответить.

Например, почему во время близости с мужем надо снимать крест, но одновременно читать про себя божественную молитву? Или, почему спасение Христа было бы не богоугодным делом? Почему тогда предательство Христа тоже не богоугодное дело?
Больше всего отцу Логгину хотелось, чтобы Федосья стала монахиней.

Это избавило бы его от ревности и дьявольского, как он считал, наваждения, и прославило бы его, как священника, склонившего знатную прихожанку к святой жизни. Узнав на исповеди все тайны Федосьи, поп настолько ее застыдил и запугал адскими муками, что молодая женщина полностью переменила свою жизнь. Она стала носить только черное, есть только постное, отказывать мужу.

Муж решил сходить к отцу Логину и поговорить с ним по душам. Но он допустил ошибку – пришел в новых, дорогих сапогах, о которых мечтал и сам поп. Так они и не договорились.
За это время Федосья родила сына Агейку. У него были такие же ярко-синие глаза, как у самой Федосьи и у Истомы. Больше всего на свете мать боялась, что ее грехи лягут на сына.

Отец Логгин же ее этим особенно стращал и довел до того, что она отрезала себе клитор (похотник).
Об этом подвиге отец Логгин поведал пастве, и Федосью прозвали «беспохотной». Но самокалечение не помогло. Вскоре Агей исчез из люльки. Решили, что его унес волк. Волки, медведи часто заходили в Тотьму, особенно, зимой. Здесь, правда, было лето.

(На самом деле мальчика украли цыгане) После этого случая Федосья видимо повредилась в уме. Она рассказывала, что ее сына забрали на небо, что он там с ее мужем Истомой, а ей надо сделать все, чтобы попасть к ним в рай. Федосья оделась в рубище, ушла из дома, стала спать на улице, питаться объедками. На спине она носила пустую люльку. Так она приняла на себя крест юродства.

Родные от Федосьи отвернулись. Дольше всех держалась повитуха Матрена, но и она ее оставила, потому что Федосья не разговаривала с людьми, а только их обличала за грехи. Люди же ею брезговали, смеялись над ней.
Вначале отец Логин ее хвалил, но потом он стал ее порицать, объявив лже-юродивой.

Жило в лесу и языческое племя чудь – чудь подземная. Их так прозвали из-за того, что селились они в землянках. Чудь приютила юродивую. Друг другу они не докучали. Правда, Федосья пыталась им проповедовать и отвратить от язычества, но они плохо понимали русский язык. Однажды к Федосье пришла Смерть. Она шла в Москву за патриархом Никоном, но заболела.

Юродивая старушку вылечила в надежде, что Смерь ее заберет, но та ей сказала, что еще рано. Так Федосья поняла, что недостойна она еще рая, где, по ее мнению, ожидал ее сын и Истома. Тогда Федосья задумала новый подвиг – высадить на горе огромный крест из цветов. Всю весну и часть лета она трудилась, а потом расчистила кусты, и крест стал виден из Тотьмы.

В один прекрасный день люди увидели громадный многоцветный крест. Они решили, что это Бог явил им чудо. Но отец Логгин поехал в лес лично проверить. Вначале он тоже ощутил божественное происхождение креста – уж очень тот был красив, но потом нашел капище чуди, Федосью и очень разозлился, что обманулся. Он прислал за Федосьей стрельцов, объявил ее колдуньей.

Кроме того, Логгин выдумал, что Федосья стала язычницей, приносила человеческие жертвы и прочее. Ее решили сжечь вдали от города.

На поимке ведьмы Логин сделал карьеру, и его перевели в Москву.<\p>
Когда Федосью уже стали казнить, над ней вдруг образовался столб света – божье окно. А тут еще жители увидели, что их Тотьма запылала.

Они бросили Федосью и побежали спасать свои дома. Но потом оказалось, что это был оптический обман – ничего там не горело. А Федосья пропала.
Вот тут и выясняется, что «Цветочный крест» был первым романом из серии про приключения Федосьи. Читателя ждет следующий роман про московского ученого монаха Федосия Ларионова.

Из этого ясно, что Федосья станет выдавать себя за мужчину. Это – фабула. А сам тест романа наполнен всевозможными сведениями. Читатель может узнать, как в Тотьме добывали соль, какие пьесы ставили скоморохи, какие были виды казней. Можно ознакомиться с очень смешным на сегодняшний взгляд списком грехов.

И наконец, в книге представлено огромное количество матерных пословиц и поговорок. Их произносит и скоморох, и сноха Строгоновых, Мария, которая, собственно, и завела Федосью смотреть на скоморохов, но больше всех сквернословит повитуха Матрена. Самая приличная поговорка, что я запомнила – «Одной жопой всех не обосрешь». (Емко, но не совсем верно. Колядиной вот почти удалось, если под “всеми” иметь в виду критиков)

Источник: https://uborshizzza.livejournal.com/1193505.html

Цветочный крест

Иногда решения жюри крупных и авторитетных литературных премий вызывают если не раздражение, то как минимум серьезное недоумение.

И ладно еще Нобелевская премия, которая зачастую имеет мало общего с писательской деятельностью лауреата, а выдается за сторонние, часто политические достижения: те же диссиденты Александр Солженицын и Чеслав Милош или, если посвежее, Орхан Памук, ратующий за признание Турцией геноцида армян и курдов — тут все понятно.

Но что заставляет жюри некоторых, в основном российских, независимых премий награждать весьма сомнительные произведения — это загадка.

Так, лично для меня и многих литературных критиков в России сюрпризом, и сюрпризом неприятным, стало награждение одной из авторитетнейших премий за произведения на русском языке — «Русским Букером» — журналистки газеты «Голос Череповца», опубликовавшей в весьма незначительном литературном журнале «Вологодская литература» свой дебютный роман «Цветочный крест». Теперь — подробности.

«Цветочный крест», метко о(т)крещенный писательницей романом-катавасией, по всем литературным признакам напоминает не серьезное произведение, а некоторую пробу пера, при помощи которой молодые авторы зарекомендовывают себя среди интернет-аудитории и пытаются оказаться в шорт-листе премий, учрежденных специально для начинающих авторов.

Вот только «Дебют», похоже, госпожа Колядина несколько переросла — вундеркинд перевелся из начальной школы в аспирантуру. Только вундеркинд ли? С точки зрения теории литературы, роман «Цветочный крест» не выдерживает никакой критики, за такое на своих семинарах Малькольм Брэдбери лупил бы тапком по роже.

Единственный треугольник конструирования сюжета автоматом стирает возможность проникнуться его хитросплетениями — в синопсис уместились примерно равные по объему завязка, развязка и кульминация. Забыли.

Эмоциональных переживаний от произведения тоже лучше не ждать — гипертрофированная тема прокисших табу перестала быть актуальной, когда точки после своих романов «Лолита» и «Желтые глаза» поставили Владимир Набоков и Жак Шессе.<\p>

Разуму и сердцу зацепиться не за что — Елена Колядина предлагает цепляться глазами за текст. Конечно, идея строить повествование, используя преимущественно архаизмы и нормы произношения старославянского языка, могла бы показаться свежей струей, если бы банальное неумение автора управляться с речью не губило эту находку на корню.

Во-первых, литературный минимализм в построении предложений вместе с колоритными выражениями производит эффект, обратный ожидаемому, и не дает ничего кроме раздражения. Может, критик туп и попросту не понял свежести такой формы подачи, но, когда смешиваются несочетаемые ингредиенты, редко когда выходят кулинарные шедевры.

Впрочем, это можно было бы оставить как «дело вкуса», но о каком вкусе, кроме вкуса дурного, может идти речь, когда есть еще диалоги и пошлость.

Абсолютная абсурдность первых использована только лишь в качестве инструмента абсурда, но неумеренная жадность до «катавасии» автора привела к тому, что беседы в романе представляют собой полотно коротких и лишенных всякого смысла перекличек невыразительных комично-тошнотворных героев. Третье — это финальный аккорд: стремясь совсем уж превратить произведение в сплошную гипертрофию, госпожа Колядина намешала такое количество заборных пошлостей, что голова начинает идти кругом. Они могли бы необычно украсить произведение, если бы не встречались по несколько раз в каждом абзаце.

Словом, чтиву не то что зацепить читателя нечем, но даже больше — есть чем отвращать. А именно — буквально всем.

Порекомендовать можно только любителям вульгарщины, старающейся показаться абсурдом, да высокоинтеллектуальных диалогов вроде «И чем же ты еще перед дорогой дальней в афедрон давала?» — «Пряженцами…

» — «Тьфу, мерзость великая!» При желании прочесть произведение, пока еще не запущенное в тираж, вы можете на сайте журнала — vollit.narod.ru.

Несмотря на то, что в шорт-лист премии вошло несколько достойных произведений, премия, которая, по сути, наряду с наградой «Новая словесность» формирует читательский вкус, досталась весьма сомнительному роману.

Источник: https://vrgames.by/content/tsvetochnyj-krest

Книга «Цветочный крест»

Сказка о Елене-писаке
(подражание Леониду Филатову)

Скоморох-потешник
Верьте аль не верьте, а жила на белом свете Елена-писака, удалая бумагомарака.

Была Елена ни прекрасная, ни ужасная, ни премудрая, ни умоскудная, ни одаренная, ни талантом обделённая, ни во дворце, ни в избе, а так… себе. Служба у Елены – вдохновенна. Читателю – манды да елды, Елене – награды.

<\p>

Елена
На Шексне Череповец, Жизнь тусклее, чем свинец,
Муж не платит елименты,

Денег не даёт отец.

Что же я сижу реву,
Надо покорять Москву,
Накропаю пару книжек –

Здоровенный куш сорву.

Можно написать роман
Про любовь и про обман,
Быдло не поймёт романа,

Быдло скажет – графоман.

Детективу напиши – В детективе нет души,
Да и Дашку свет Донцову

Не обскачешь – хоть пляши.

Скоморох-потешник
Целый день Елена ржала, как гиена. Вспомнила на досуге о старой подруге, Бабе Яге-полимерной ноге. Чтобы не зацвесть в тоске, пошла к Яге. Та знает толк в писательстве, как в любом предпринимательстве. Увидела Яга Елену, едва не сломила второе колено. Соскучилась в сторожке по медийным рожам.

Елена
Здравствуй, милая Яга,
Полимерная нога,
Я хочу родить шедевр –

Не выходит нифига.

Яга
Русский Букер получить –
Мне ль, Яге, тебя учить?
Надо только этнос русский

Половчей дерьмом облить.

Мол, не моются весь год
И вообще живут, как скот,
Да ещё блудят побольше –

Дикий, знаешь ли, народ.

Ты, Елена, не глупа,
Чтобы нахватать хайпА
Взять желательно девицу,

Скомороха и попа.

Скоморох-потешник
Пошла Елена домой, помахала чернильной елдой. Глядь из-под елды – сто страниц воды. Подумала-повздыхала, там-сям почесала, добавила порнухи ради пущей срамотухи. Взяла рукопись под мышку – пошла к важной шишке.

Важная шишка
Ты опять в свою дуду
Аль, Елена, ты в бреду?
Как страницу ни откроешь –

Про манду и про елду.

В этом недостатка нет.
Слава богу, Интернет!
Кто скабрезности захочет,

Тот освоит стульчик.нет.

Скоморох-потешник
Идёт Елена, плачет, за спину книжонку прячет. Пришла домой – озлилась, к Яге закатилась.

Елена
Хоть ты, старая карга,
Мне как друг и дорога,
Не поможешь – сдам тирану

Как народного врага.

Яга Ты соромных мест не три,
Коли екает внутри, Почитай Еммануелей

Или Бразэрс посмотри.

Слышь, Елена, ты не плачь,
Стиль лубочный обозначь.
Вот, возьми на полке Даля,

Архаизмов нафигачь.

Елена
Я отвечу не греша –
В лексике нехороша,
А сказать по-русски точно –

Так не смыслю ни шиша.

Яга
Ты, Елена, не горюй, Насери али наплюй,
Кто тут смыслит в архаизмах?

Знай, немного подмухлюй.

Нешто кто поднимет хай,
Ничего не признавай.
Просто больше слов мудрёных

Между строчек напихай!

Скоморох-потешник
Идёт Елена весела, книгу над башкой вознесла. К Шишке вошла без стука, протягивает руку.<\p>

Шишка
Мы тут все не без греха,
Но ведь книга неплоха!
Издадим, так хватит Ленке

На брульянты и меха!

Елена
Ха!

Anisey
Запылал мой афедрон Улетела на Плутон Посылаю вам оттуда

Наставленья и поклон!

Елена
Вон!

Источник: https://www.livelib.ru/book/1000456136-tsvetochnyj-krest-elena-kolyadina

Крест не по силам

Премия литература

“Ъ” начинает обзор книг, выдвинутых на “Русский Букер”. Среди них в этом году оказался роман журналистки из Череповца Елены Колядиной “Цветочный крест”. Произведение, которое сама автор назвала в одном месте “роман-катавасия”, а в другом — “веселая тотемская галиматья об огненной елде и золотых лядвиях”, с изумлением прочитал СЕРГЕЙ ХОДНЕВ.

<\p>

Сама Елена Колядина не без кокетства призывает не смотреть на ее книгу как на историческую литературу, но характерно, что в основе ее произведения вполне правдоподобное и вроде бы даже документированное событие: в 1672 году в городе Тотьма сожгли ведьму по имени Феодосья.

Этот печальный, но скромный во всемирно-историческом смысле факт писательница и разворачивает в полновесный романный сюжет. Конфликт незатейлив: юную, трепетную и любознательную Феодосью (сделанную родней ни много ни мало знаменитых солеваров Строгановых) окружают грубые, бездуховные и невежественные люди, норовящие все время помянуть елду, манду или срачницу.

Помыкавшись в этом темном царстве тяготами полового созревания, героиня завершает свое “воспитание чувств”, согрешив с разбойником-скоморохом. На беду у Феодосьи есть еще и духовный отец, амбициозный “младостарец” Логгин, который сам к ней неровно дышит и потому в порядке сублимации мучит ее изуверскими наставлениями.

<\p>

Сюжет как сюжет, рука авторши женских сентиментальных романов, конечно, чувствуется, но надо быть совсем уж предвзятым, чтобы только в этом сюжете усмотреть преступление против 282-й статьи — а такие охотники уже нашлись. Беда, и немалая, в том, что изложено все это таким языком, что волосы на голове шевелятся.

<\p>

“Но, вопя, учуяла она уже, что больше не крикнет, потому что вора сего Феодосья знает, и узнала она его по самой сладостной воне, какую только вдыхала ея легочная жила. Горечью воняло, горьким мужским телом, горьким дымом и можжевеловой ягодой, и чабрецом, растертым перстами. И почему-то зналось Феодосье, что губы, прилепившиеся к ея щеке, тоже горчат. И от этой горечи, проникавшей в дыхательную жилу, Феодосье хотелось стонать, алкая смутного томления. Она смежила веки и приподняла плечи…”

Да, русский язык XVII века со всеми его регистрами — от изысканно-книжного до грубого просторечия — вещь страшно интересная, но только многого требующая от решившегося поиграть с ним автора. У Елены Колядиной даже текст от автора в стилистическом плане хромает на обе ноги. То выплывает что-то манерно-паточное: “Перста ея то перебирали невидимые звончатые гусли, то складывались ноготок к ноготку, так что ваялось ожерелье розового бисера” (ожерелье — и ваялось, хороши дела). То отец Логгин замахивается “на написание своею рукою и мыслию нового канона, где будут отражены все заграничные греческие скрижали, озаренные зарницами русских достижений” — и поди пойми, о чем это. А бывает, что все совсем по-простому: “”Любишь ли?” — грудным голосом спросил отец Логгин. “Люблю!” — со страстью ответила Феодосья”.<\p>

Но когда Елена Колядина пытается от лица своих героев говорить “старинным языком”, то становится совсем тошно. Нет, не из-за обилия всяческого забавного “срамословия”, хотя и по его поводу в какой-то момент хочется согласиться с наблюдением одной из героинь: “Об чем бы баба ни говорила, кончится мандой”. Даже профан в исторической грамматике удивится перлам вроде “Отче, где нашедши ты лосиный череп?” или “Аз за что купила, за то и продаю”. Тем более что персонажи периодически забывают о том, что они старинные. Феодосье сообщают, что она “арестована” (хорошо хоть, что права не зачитывают), а мастер-солевар изъясняется почти в стиле современной техдокументации: “Обсадная колонна свободно, под собственным весом опускается долу”. Особенно умиляет отец Логгин, без смущения сыплющий словами вроде “мираж”, “логичный”, “классический” и “гуманный”: интересно, где учили тотемских священников? В Падуе? В Геттингене? В Париже?<\p>

У читателя может возникнуть ощущение, что потехи ради для рецензирования пришлось как-то специально выискивать странное и беспомощное произведение. Но нет: чего тут выискивать, если эта книга усилиями букеровского жюри оказалась в шорт-листе премии. И вот это понять даже сложнее, чем языковые несообразности “Цветочного креста”.<\p>

Источник: https://www.kommersant.ru/doc/1525412

Цветочный крест. Роман-катавасия, автора Колядина Елена Владимировна

02/12/2010г. МОСКВА, РИА Новости. Елена Колядина с романом о любви и сексе “Цветочный крест” стала лауреатом независимой ежегодной литературной премии “Русский Букер 2010”, которая ежегодно присуждается за лучший роман, передает корреспондент РИА Новости с церемонии награждения, прошедшей в четверг в Москве.

“В 1995 году я стала автором журнала “Космополитен” и увлеклась феминизмом, стала собирать литературу на эту тему. Однажды купила книгу о ведьмах. Там была историческая информация об осужденной колдунье Феодосии в городе Тотьма. Эта информация и стала толчком к написанию этого романа”, – рассказала автор.

Она отметила, что писала роман по ночам и в нем много сладострастных, эротических моментов. “Мне всегда хотелось написать о любви и сексе, но, к сожалению, в современном русском языке нет подходящих слов, кроме неприличных и медицинских терминов. И когда я увидела, что в допетровской Руси много нужных слов, никого не оскорбляющих, я начала писать это произведение”, – добавила Колядина.

“Цветочный крест” журналиста “Голоса Череповца” Елены Колядиной вышел в журнале “Вологодская литература” и сразу вызвал бурную реакцию читателей – одни называли его гениальным, другие – очередной “чернухой”. Главный герой произведения – 21-летний священнослужитель отец Логгин. Действие происходит в 1674 году.

Священник приезжает в Тотьму с намерением перевоспитать паству, верующую в леших, банников и прочие языческие предрассудки. Логгин, ослепленный красотой одной из прихожанок Феодосьи, решает сделать ее самой праведной. Но когда Феодосье стали поклоняться как человеку, который может совершать чудеса, священник отправляет ее на костер, обвинив в колдовстве.

Книга «Цветочный крест.

Роман-катавасия» автора Колядина Елена Владимировна оценена посетителями КнигоГид, и её читательский рейтинг составил 4.00 из 10.Для бесплатного просмотра предоставляются: аннотация, публикация, отзывы, а также файлы на скачивания.

В нашей онлайн библиотеке произведение Цветочный крест. Роман-катавасия можно скачать в форматах epub, fb2 или читать онлайн.

.

Работа Колядина Елена Владимировна «Цветочный крест. Роман-катавасия» принадлежит к жанрам «Любовная фантастика» и «Прочая художественная литература».

Онлайн библиотека КнигоГид непременно порадует читателей текстами иностранных и российских писателей, а также гигантским выбором классических и современных произведений. Все, что Вам необходимо — это найти по аннотации, названию или автору отвечающую Вашим предпочтениям книгу и загрузить ее в удобном формате или прочитать онлайн.

Источник: https://knigogid.ru/books/689366-cvetochnyy-krest-roman-katavasiya

Колядина Елена – Цветочный крест. Роман-катавасия. Читать книгу бесплатно

— А скверны семенные?<\p>

— Если в грехе они истицают, се — от лукавого, — нетерпеливо воскликнул отче. — А если не в грехе, се — от Бога. В рукоблудии, сиречь в малакии, семя истекает скверно, потому что истицает оно к чертям собачьим! Поняла?!<\p>

Отцу Логгину и не понятно было, как мог он еще недавно очароваться такой бестолковой женой!<\p>

— Поняла, отче, — проникновенно ответила Феодосия. — Мне еще никто никогда так ясно все не разъяснял!<\p>

Отец Логгин смягчился.<\p>

— Добро… Всегда вопрошай отца своего духовного, если в чем сомневаешься. Гм…<\p>

«Глаголет священник, перечисляя грехи по единому, вопрошает тихим гласом», — напомнил себе отец Логгин и вновь принялся исповедовать рабу Божью Феодосию.<\p>

— Ходила ли ты к волхвам, чародеям, кудесникам, баальникам, зелейникам либо знахарям?<\p>

— Грешна, отче, ходила единожды. Но не по своей воле, а просьбою золовки. Брала у зелейницы травяное снадобье, дабы лечить золовке телесный недуг.<\p>

— Се грех! Недуги, духовные либо телесные, врачевати обязано словом Божьим либо мирро святым.<\p>

— А разве, отче, не грех мирро к аке… афе… к оходу прикладывть? У золовки чирей в оходе леший надавал!<\p>

— Опять ты леших языческих поминаешь! Наказывает, суть недуги насылает, Бог!<\p>

— А я так думаю, что, если чирей на носу или в подпупии выскочит, то — Божье наказание, а если в задней дыре — дьявола козни.<\p>

— Казус сей не прост, — сокрушенно вздохнул отец Логгин. — Думаю, то Бог чирей наслал в афедрон в назидание золовке, дабы продемонстрировать силу свою даже и во владениях дьявола. Мирро, пожалуй, в сем месте будет неуместно. Впрочем, с сиим надо свериться у Иоанна Постника.<\p>

— Отец Нифонт говорил, что на все вопросы есть ответ в святом писании. Может, и насчет чирья там прописано?<\p>

— Насчет чирьев сей час не припомню, — отцу Логгину не хотелось признаваться Феодосье, что книга книг упустила такой животрепещущий вопрос… — Как бы то ни было, за зельем ходить — грех великий.<\p>

— А что же делать? Золовку аж грызло!<\p>

— Молиться!<\p>

— А царский лекарь царя нашего — батюшку, Алексея Михайловича, чем врачует? — встрепенулась вдруг Феодосия, и глаза ее заблестели любопытством. — Али не травами?<\p>

Отец Логгин закашлялся.<\p>

— Гм… Хм… Государь наш светозарный, Алексей Михайлович, — Бога посланец на земле, следовательно, его лечение — суть Божьими руками. Вестимо, не все травы — зелия кудесные.<\p>

Эта мысль приободрила отче.<\p>

— Лавр, виноград — суть древа едемские, божественные. А за поход к травнице налагаю тебе епитимью в сорок земных поклонов на три седьмицы. Гм… Упивалася ли без памяти?<\p>

— Нет, отче мой господин.<\p>

— Или на восток мочилась?<\p>

— Нет.<\p>

— Или на восток изпражнялась?<\p>

— Что, отче?<\p>

— Калилась на восток, суть смердила?<\p>

— Ой, нет, батюшка.<\p>

— На ногу кому вступала с похотью?<\p>

— С похотью — нет, — заверила Феодосья, — а вот…<\p>

— Ладно, ладно, без похоти вступить — то не грех, — замахал рукой отец Логгин, опасаясь новой дискуссии.<\p>

— Нечистая, в церковь ходила?<\p>

— Ни единожды.<\p>

— В нечистотах кровяных с мужем грех творила?<\p>

— Нет, отче.<\p>

— Добро… Всякий, кто с женой во время месячных луновений будет и зачнет ребенка, то да будет прокажен, и родители да имут епитимью до три лета.<\p>

— А, прокажен который будет? — с волнением уточнила Феодосия.<\p>

— Чадо.<\p>

— А чадце чем виновато? Этого я не понимаю.<\p>

— Чадо за грех родителей перед Богом отвечает, али ты того не знаешь?<\p>

— Но, чадо же не знало, что его в грехе зачинают? Он бы, может, и нарождаться не стал, кабы ведал?<\p>

— Ересь! Чушь собачья! Прости мя, Господи… Или с мужем была в пятницу, в субботу или в воскресенье?<\p>

— Не была.<\p>

Отец Логгин на время задумался. Надо бы предупредить рабу Божью Феодосию, чем чревато соитие в эти дни недели. Но Отец Логгин опасался нового словесного казуса. Наконец<\p>

5<\p>

Источник: https://etextread.ru/Book/Read/23931?nP=4