Как голливуд оболгал трумена капоте?

Правила жизни Трумена Капоте

Я ростом с дробовик, и громкость у нас примерно одинаковая.

Больше всего на свете я хотел стать чечеточником. Я бесконечно придумывал и отрабатывал номера — мои домочадцы уже были готовы меня прикончить.

Потом я захотел играть на гитаре и петь в ночных клубах. Я накопил денег на гитару и целую зиму брал уроки, но единственной вещью, которую я мог исполнить, стала простенькая I Wish I Were Single Again. Мне так это надоело, что однажды я просто отдал гитару незнакомцу на автобусной остановке.

Я абсолютно горизонтальный писатель. Я не могу думать, пока не лягу — либо в кровать, либо на диван с сигаретой и кофе. Мне необходимо затягиваться и прихлебывать. Во второй половине дня я переключаюсь с кофе на мятный чай, потом на херес и мартини.

Первый черновик я пишу карандашом. Потом вношу все правки — тоже карандашом; это второй черновик. Третий я печатаю на особой желтой бумаге. Я не встаю с кровати — держу машинку на коленях. У меня неплохо получается: могу печатать со скоростью сто слов в минуту.

Когда желтый черновик готов, я откладываю его — на неделю, месяц, иногда и на дольше. Когда же я его достаю, то читаю максимально беспристрастно — и думаю, какие изменения стоит внести и хочу ли я его публиковать.

Но если все в порядке, я печатаю финальную версию на белой бумаге — и все.

Закончить книгу — это как отвести ребенка во двор и пристрелить.

Я научился читать, когда мне было четыре года, в первом классе я читал как старшеклассник. Из-за этого, как ни странно, у меня были одни проблемы — учителей этот факт почему-то обижал.

Детство я провел среди таких людей и в таких местах, где слово «культура» было пустым звуком. Меня считали немного эксцентричным — надо сказать, небеспочвенно, и глупым — на что я, разумеется, обижался.

Слишком рано я научился плыть против течения, и в некоторых делах я приобрел сноровку барракуды, особенно в искусстве общения с врагами.

Я презирал все свои школы — я менял их одну за другой, и год за годом не успевал по простейшим предметам — они вызывали у меня скуку и отвращение. Я прогуливал занятия как минимум дважды в неделю и все время убегал из дома.

Однажды я сбежал с подружкой из дома напротив — девочкой сильно старше меня, которая позже в некотором роде прославилась. Она убила полдюжины людей — и ее казнили на электрическом стуле.

В детстве у меня была «книга снов», куда я каждое утро записывал свои сны.

Мне было двенадцать, когда директор школы сообщил моей семье, что я умственно отсталый. Он полагал, что будет разумно и даже гуманно отправить меня в школу для особых детей. Члены моей семьи оскорбились и, чтобы доказать мою полноценность, отправили меня в исследовательский психиатрический центр проверить коэффициент интеллекта.

Я вернулся домой гением — с точки зрения науки. Не знаю, кто был более потрясен, — мои учителя, отказывавшиеся в это верить, или мои родители, не желавшие в это верить, — они-то хотели, чтобы я был просто обычным мальчиком.

Ха! А я был невероятно доволен собой — изучал себя во всех зеркалах, надувал щеки и сравнивал себя то с Флобером, то с Мопассаном, Мансфилдом, Прустом, Чеховым или Вулфом.

Я начал писать с отчаянным усердием — думаю, я нормально не спал несколько лет. Так было до тех пор, пока я не обнаружил, что виски помогает мне расслабиться. Я был слишком молод — пятнадцать лет, — чтобы самому его купить, но мои друзья постарше любезно мне помогли, и вскоре я заполучил целый чемодан всевозможных бутылок — от ежевичного бренди до бурбона.

Я понимал, что хочу стать писателем, но не был уверен, что стану им, пока мне не исполнилось пятнадцать. Тогда я начал беспардонно посылать свои рассказы в журналы. Однажды, когда мне было семнадцать, я получил первый, второй и третий положительный ответ с одной и той же утренней почтой. Я чуть с ума не сошел от счастья.

Представьте, что целую неделю вы едите только яблоки. Несомненно, вы потеряете к ним аппетит и досконально будете знать их вкус. К моменту написания истории я не испытываю к ней чувства голода, но я в полной мере знаю оттенки ее вкуса.

У меня такое ощущение, что у меня не было ни одного спокойного момента в жизни — те случаи, когда я принимал нембутал, не в счет.

Доля стресса по мере приближения к сроку сдачи рукописи идет мне на пользу.

Я читаю все подряд, в том числе этикетки, рецепты и рекламные объявления. У меня страсть к газетам — читаю все нью-йоркские ежедневные издания, все воскресные выпуски и несколько иностранных журналов. Те, что не покупаю, — читаю у прилавка.

В среднем за неделю я проглатываю по пять книг, а средней величины роман прочитываю за пару часов.

Я помешан на стиле — типы вроде меня славятся своим ревностным отношением к расстановке запятых и точек с запятой. Это помешательство отнимает у меня кучу времени и доводит до белого каления.

Есть такой зверь, как писатель без стиля. Но это не писатель, это потный печатальщик, изводящий тонны бумаги своими бесформенными, слепыми, глухими посланиями.

Перфекционизм — это болезнь. Я написал бы в пять раз больше, если бы ею не болел.

Одно время я использовал блокноты для сюжетных набросков. Но я понял, что это умерщвляет идею в моем воображении. Если образ достаточно хорош, если он действительно твой, то ты его не забудешь — он будет тебя преследовать, пока ты его не запишешь.

«Голоса травы» — единственная автобиографичная вещь из всех, что я написал, и, разумеется, все подумали, что она вымышленная.

После выхода произведения в свет я хочу слышать только похвалу.

Я получал и получаю массу оскорблений, но теперь это меня не беспокоит. Я могу читать самую обидную клевету — мой пульс при этом даже не участится.

Никогда не опускайтесь до дискуссии с критиком. Пишите письма его редактору в воображении, но не на бумаге.

Я никогда не пишу, просто физически неспособен писать тексты, за которые мне могут не заплатить.

Я суеверен. Я складываю в уме все цифры: есть люди, которым я не звоню, потому что сумма цифр в их номере — несчастливое число. По тем же причинам я могу отказаться от номера в отеле. Не выношу присутствия желтых роз, что печально, потому что это мои любимые цветы.

Журналистика — самый недооцененный и неизведанный литературный жанр.

Двенадцать лет назад я начал учиться записывать интервью без диктофона. Друг читал мне отрывки из книги — а я позже записывал их и сравнивал с оригиналом. После полутора лет практики у меня получалось записать 95% оригинального текста.

Люди не любят, когда их описывают в книгах. Я показал несколько кусков «Хладнокровного убийства» пяти его героям — и каждый из них ужасно хотел что-то поменять. Я внес только одну правку — это была какая-то глупость, но человек искренне верил в то, что вся его жизнь пойдет наперекосяк, если я этого не сделаю.

Рассказ мне видится самой сложной и требовательной прозаической формой, дошедшей до наших дней. Рассказ может погубить неверный ритм в предложении — особенно если ошибка ближе к концу — или неправильное деление на абзацы, даже знак препинания.

Генри Джеймс — король точки с запятой. Хемингуэй мастерски делит текст на абзацы. Вирджиния Вульф не написала ни одного предложения, которое бы резало слух.

В литературе есть свои законы перспективы и светотени, как в живописи или в музыке. Если они вам понятны с рождения — отлично. Если нет, выучите их. После этого можете переделывать правила под себя.

Я очень нетерпеливый человек.

Если бы я мог что-то поменять в своей жизни, это был бы мой банковский счет.

Идея рок-н-ролла подразумевает некую спонтанность, хотя никакой спонтанности там нет и в помине. Я видел с десяток шоу The Rolling Stones — они не отличаются друг от друга ни на йоту. Это как в балете, где каждое движение заранее отрепетировано множество раз. Мне даже казалось, что в зале находятся одни и те же люди.

Боуи — гений.

Я стараюсь писать по пять часов в день, но я трачу два из них на ерунду. Я один из величайших точильщиков карандашей в мире.

Богачи могут подарить вам Рембрандта на Рождество, но если вам надо одолжить пять долларов, лучше не просить об этом богатого человека.

Польза от славы только одна — тебе обналичат чек даже в маленьком городке.

Венеция — это будто зараз съесть коробку шоколадных конфет с ликером.

Я американец и никогда не променял бы свою национальность ни на какую другую.

Это научно доказанный факт — если ты живешь в Калифорнии, ты каждый год теряешь по баллу из своего IQ.

Чем лучше актер — тем он глупее.

Апельсин — совершенное творение природы.

Жизнь — это приличная пьеса с плохо написанным третьим актом.

Плюс мастурбации в том, что для нее не нужно наряжаться.

Источник: https://esquire.ru/rules/6959-truman-capote/

Трумен Капоте

Трумэн Капоте создал новаторскую форму повествования документальной прозы. Его романы, рассказы и пьесы увековечены не только в книгах, а также в фильмах и тв постановках.

Самыми популярными произведениями стали «Завтрак у Тиффани» и «Хладнокровное убийство», которое было основано на реальных событиях.<\p>

Капоте был хорошо известен своим выдающимся высоким голосом, необычной манерой одеваться и оригинальными измышлениями.

Он много общался с писателями, критиками, бизнесменами, голливудскими знаменитостями и представителями высшего общества, как в США, так и за рубежом.

Ранние рассказы

Трумэн Капоте родился в Новом Орлеане в 1924 году. Его настоящее имя Truman Streckfus Persons, но позже писатель взял псевдоним Truman Capote.

Его родители развелись, когда мальчику было четыре года, и он отправился жить с родственниками матери в Монровилл, штат Алабама.

Там он сдружился с Харпер Ли, писательницей, которая, по слухам, взяла черты Трумена для героя Дилла ее романа «Убить пересмешника».

После окончания средней школы в 1942 году Капоте устроился стажером и помощником в журнал The New Yorker. В течение десятилетия он издал множество рассказов, которые познакомили его с кругом литературных критиков.

Первый роман «Другие голоса, другие комнаты», опубликованный в 1948 году, оставался в списке бестселлеров The New York Times в течение девяти недель. Спорным стал метод продвижения произведения — фотография писателя.

На ней Трумэн смотрел прямо в камеру, а его поза была нарочито соблазнительной.

Произведения Трумена Капоте

После первого успеха последовали «Закрой последнюю дверь» и другие рассказы о нелюдимых персонажах, которые были собраны в «Дерево ночи и другие рассказы».

Роман «Голоса травы» 1951 года – псевдо-автобиография Капоте о людях, которые не хотят взрослеть. Они временно поселяются в домике на дереве, но рано или поздно им приходится вернуться в реальную жизнь.

Роман был экранизирован в 1995 году под названием «Луговая арфа».

Капоте был одним из сценаристов к фильму «Вокзал Термини» с Дженнифер Джонс и Монтгомери Клифтом. После этого проекта он работал над сценарием «Посрами дьявола», где в главной роли был Хамфри Богарт. Лучшим сценарием писателя считается адаптация романа Генри Джеймса «Поворот винта» для фильма ужасов «Невинные» 1961 года.

Светская жизнь

Трумэн Капоте, всегда очарованный богатой элитой, оказался популярной фигурой в таких кругах. Он считал Глорию Гиннесс, Бэби и Билла Пэйли, основателя телесети CBS, Жаклин Кеннеди и ее сестру Ли Радзивиллу друзьями.

Когда-то посторонний Капоте был приглашен на круизы и стал постоянным гостем в ​их поместьях. Он любил сплетни, слушал их и сам немного сплетничал.

В конце 1950-х годов Трумэн начал роман, основанный на этом мире звезд и политики, назвав его «Отвеченные молитвы».

Повесть была впервые опубликована в журнале Esquire в 1958 году. Три года спустя был выпущен фильм в главной роли с Одри Хепберн.

Капоте хотел, чтобы на ее месте была его любимица Мэрилин Монро, поэтому писатель был разочарован экранизацией.

Хладнокровное убийство, Трумэн Капоте

Возрастающая озабоченность Капоте журналистикой отразилась в его популярном романе «Хладнокровное убийство». В нем рассказывается о реальных убийствах четырех членов семьи Клаттер, совершенных в Канзасе в 1959 году.

Трумэн начал исследовать убийства. Он провел шесть лет, опрашивая свидетелей, в том числе двух мужчин, которые в конечном итоге были казнены за это преступление. Соавтором романа выступила давняя подруга романиста Харпер Ли.

«Хладнокровное убийство» впервые появился в серии статей в 1965 году в The New Yorker, в том же году была опубликована книжная версия. Критический и популярный успех ознаменовал появление жанра Новой Журналистики.

Стиль non-fiction – невыдуманная история с использованием художественного вымысла. Эта новелла перевернула жизнь и карьеру Капоте. Он стал не просто писателем, а знаменитостью.

Роман экранизировали два раза, в 1967 и 1996 году. В 2005 году вышел фильм «Капоте», рассказывающий о том, как Трумэн писал об убийствах. Кинолента «Дурная слава» также посвящена истории создания книги «Хладнокровное убийство».

Смерть Трумэна Капоте

Трумэн Капоте не скрывал своей нетрадиционной ориентации. Большую часть жизни он состоял в отношениях с писателем Джеком Данфи. Капоте больше не закончил ни одну новеллу со времен «Хладнокровного убийства».

Недостаток новой прозы и других неудач, в том числе отвергнутый сценарий для адаптации книги «Великий Гэтсби», сильно повлияли на жизнь писателя.

В 1972 году Капоте сопровождал группу The Rolling Stones в американском туре в качестве корреспондента для журнала Rolling Stone. Однако позже он отказался публиковать статью.

В конце 1970-х годов Капоте находился в реабилитационных клиниках из-за проблем с наркотиками и алкоголем. В одном из интервью он сказал, что если проблема не решится, то он убьет себя.

Позднее Энди Уорхол, который в ранние годы в Нью-Йорке смотрел на писателя как наставника, согласился нарисовать портрет Капоте как «личный подарок» в обмен на короткие интервью в виде колонки «Беседы с Капоте».

Они стали основой для бестселлера «Музыка для хамелеонов» 1980 года.

Трумэн Капоте умер в Лос-Анджелесе 25 августа 1984 года, ему было 59 лет. Причиной смерти было «заболевание печени, осложненное флебитом и множественной наркотической интоксикацией». Писатель скончался в доме своей старой подруги Джоан Карсон, бывшей жены телеведущего «Tonight Show» Джонни Карсона, где Капоте был частым гостем.

Капоте был кремирован, и его останки, по некоторым данным, были разделены между Карсон и Джеком Данфи. Те, что находились в доме Джоан, были украдены, а затем возвращены в 1988 году. После ее смерти остатки пепла Капоте были проданы на аукционах.

Источник: https://StoneForest.ru/event/persons/trumen-kapote/

Пропавшая рукопись. куда делся скандальный роман трумена капоте?

+T –<\p>

90-летию Трумена Капоте посвящается

В США в лицо знали только двух писателей – Эрнеста Хемингуэя и Трумена Капоте. Писательская слава была нераздельно связана с их личными качествами, причем не самыми добродетельными, но, бесспорно, яркими.

И если первый завершил жизненный путь выстрелом в голову, то второй своим образом жизни фактически свел себя в могилу. Они устали жить, вероятно потому, что целиком отдали себя бумаге, оставив на ней следы писательского пота и крови.

В каждом их произведении – опыт личных переживаний и событий собственной биографии. Честность Хемингуэя подкупает, откровенность Капоте трогает душу. Им верит не одно поколение читателей, а значит, для этих писателей смерть – ничто.

Отечественный читатель открыл для себя Трумена Капоте в 1964 году, благодаря частной инициативе Виктора Голышева, который в то время только начинал свою деятельность в качестве переводчика. Однажды в руки ему попал «Завтрак у Тиффани». История так понравилась, что Виктор Петрович сразу взялся за перевод.

Через полгода он обошел редакции всех «толстых» журналов, но ни в одном не решились взять «текст про проститутку». Советская девушка не может быть легковесной содержанкой, крутящей романы сразу с несколькими мужчинами. И только журнал «Москва» кое-как согласился опубликовать «Завтрак у Тиффани».

  Без первых десяти страниц! В таком усеченном виде советский читатель и познакомился с произведением молодого американского автора. Хотя «русский след» Трумена Капоте берет свое начало в декабре 1955 года, когда писатель посетил Москву и Ленинград вместе с группой американских артистов из мюзикла Гершвина «Порги и Бесс».

Впечатления от исторических гастролей в СССР легли в основу ироничной книги «Музы слышны», написанной в жанре репортажа.

До российского читателя повесть дошла через 51 год, когда петербургский журнал «Звезда» в № 5 и 6 за 2007 год опубликовал блестящий перевод Нины Ставиской.

Другой документальный роман, принесший Капоте мировую известность, появился в СССР весной 1966 года, почти сразу после выхода «Хладнокровного убийства» в США. Журнал «Иностранная Литература» в трех номерах опубликовал сокращенный вариант книги в переводе Владимира Познера и Валентины Чемберджи.

Помещенный в раздел «Публицистики», роман получил название «Обыкновенное убийство». Фрагменты этого перевода (две части из четырех) под названием «Совершенно хладнокровно» появились в сборнике американской прозы в 1972 году. И лишь спустя 35 лет ученицей В. Голышева Марией Гальпериной был сделан новый и самый полный перевод «Хладнокровного убийства».

Замысел скандального романа «Отвеченные молитвы» появился в 1965 году, когда писатель заканчивал работу над «Хладнокровным убийством». Название для новой книги было заимствовано из мистического трактата монахини-кармелитки Св. Терезы Авильской, которая написала: «Больше слез пролито над отвеченными молитвами, чем над оставшимися без ответа».

«Я всегда в это верил, – говорит Капоте, – удовлетворение от получения желаемого чаще всего не начало, а конец счастья! В гонке за желаниями, в тот момент, когда одно сбывается, на его место приходит другое, и мы снова бежим за ним».

О бессмысленности этой беготни, о пустой трате своей жизни, никчемности бытия даже тех, кто может позволить себе всё, решил и написать Капоте в новом произведении. Подобно Марселю Прусту, который создал 15-томный роман-мемуары «В поисках утраченного времени», в которых описал паразитизм французской буржуазии, Капоте попытался написать нечто похожее.

«Я собираюсь сделать с Америкой то же, что сделал Пруст с Францией» – однажды признался он в беседе с Мареллой Аньелли.

Долгие годы Трумен фиксировал в дневниках свои впечатления от путешествий и встреч со своими богатыми и знаменитыми друзьями. В его «ближний круг» входили: жена президента компании Fiat Марелла Аньелли, супруга основателя CBS Бейб Палей, жена представителя знатной династии Глория Гиннесс, модель и светская львица Глория Вандербильт.

Трумен умел не только слушать, но и сочувствовать своим именитым подругам. Ведь у всех у них, как оказалось, были серьезные проблемы с личной жизнью. Их подлинные истории, которые на самом деле не являлись большим секретом для общества, стали источником вдохновения для нового произведения.

«Это действительно роман с ключом, и каждое событие в нем, каждый герой, изображены согласно моему личному жизненному опыту. Действующие лица были реальными людьми, я ничего не выдумывал. Другое дело, что я описал не точь-в-точь как каждый из них действительно говорил или делал, но, в той или иной степени, все там – правда».

Роман представлял собой отдельные новеллы, объединенные одной идейной концепцией. Книга должна была состоять из восьми глав:

1. «Избалованные Монстры» / Unspoiled Monsters
2. «Мохаве» / Mojave
3. «Кейт Маклауд» / Kate McCloud
4. «И Одри Уайлдер спела…» / And Audrey Wilder San
5. «Серьезное поражение мозга» / A Severe Insult to the Brain
6. «Яхты и вещи» / Yachts and Things
7. «Ресторан «La Cote Basque» / La Cote Basque
8. «Черная Королева» – всенощное кошерное кафе отца Фланагана». / Father Flanagan's All-Night Nigger Queen Kosher Café

В «Отвеченных молитвах» события разворачиваются в период с 1940 по 1965 годы. Как признался сам автор: «Мне пришлось ограничить время действия 1965 годом из-за неимоверного количества подробностей».

По утверждениям многих друзей, Трумен читал по отдельности все части рукописи, и к середине 70-х роман был полностью завершен.

Однако после публикации в прессе отдельных глав «ближний круг» испытал настоящий шок. Душевные тайны «сильных мира сего» стали достоянием широкой общественности.

За главу «Ресторан «La Cote Basque», напечатанную в журнале «Esquire» в 1975 году, Бейб Палей навсегда порвала дружбу с Капоте. Глава «Кейт Маклауд», раскрывающая еще одну семейную интригу, довела вдову Энн Вудворд до самоубийства.

Правда, следует упомянуть, что за много лет до этого Энн Вудворд оскорбила Трумена, публично бросив в его сторону оскорбительное «педик». Это случилось в баре отеля «Palace» на швейцарском курорте в Санкт Мориц, где гостили сливки общества, включая чету Кеннеди.

История «случайного» убийства Энн Вудворд своего мужа, собирающегося подать на развод, стала своеобразной местью писателя за «педика». Как бы то ни было, но после появления отдельных глав «Отвеченных молитв», друзья и знакомые отвернулись от Трумена, подвергнув автора остракизму.

Даже «родной» журнал «The New Yorker» поместил на обложку обидную карикатуру, изображающую Капоте, кусающего руку светской дамы, которая его «кормит».

После череды скандалов Трумен решил переписать роман, переделать некоторые главы. Во многих интервью он говорил, что активно работает над рукописью, увеличив при этом дозу лекарств, алкоголя и наркотиков.

Он растерял поклонников, рассорился с друзьями, и по одной из версий, спрятал первую редакцию «Отвеченных молитв» в надежном месте: то ли в банковской ячейке, то ли в доме у знакомого, который все еще верен их дружбе.

В любом случае, сама идея скрыть на время рукопись была очень близка писателю.

В своей беседе с американским критиком Чарльзом Руасом Капоте признался: «Когда я закончу «Отвеченные молитвы», я собираюсь далеко запрятать мой дневник на сто пятьдесят лет, потому что в нем есть смешные записи, не имеющие отношения к книге. Я с детства хранил эти записи, но серьезно занялся ими в 1943 году. У меня феноменальная память. Так что берегитесь».

В нее вошли три главы, которые были опубликованы в глянцевых журналах еще при жизни Трумена: «Избалованные Монстры», «Кейт Маклауд» и «Ресторан «La Cote Basque».

Глава II, имеющая название «Мохаве», стала отдельной новеллой, которая появилась в 1980 году в сборнике рассказов «Музыка для хамелеонов».

В 2012 году американский журналист Сэм Кешнер обнаружил в бумагах Капоте, хранящихся в Нью-Йоркской публичной библиотеке, VI главу потерянного романа. Она называлась «Яхты и вещи».

Никакого ажиотажа в литературном мире не произошло, и материал был опубликован журналом «Vanity Fair» в том же году. Сенсации не получилось.

Наверное потому, что в «Яхтах и вещах» Трумен описывает небольшой “гашишный” эпизод из средиземноморское путешествие с владелицей газеты «The Washington Post» Кэтрим Грэм.

Собственные поиски информации и работа в архиве писателя в Нью-Йоркской публичной библиотеке позволили мне восстановить содержание «потерянных» глав. Вот они:  

IV. «И Одри Уайлдер спела…» Глава о красивых представителях Голливудской и Нью-Йоркской богемной тусовки и о том, как некрасиво они себя вели. В тексте была очень яркая сцена, в которой женщина безучастно наблюдает за тем, как человек совершает самоубийство, прыгая с крыши.

«Она просто продолжала говорить по телефону и наблюдать за падающим телом». Как с этим связана Одри Уайлдер (1922-2011) – вторая жена знаменитого режиссера Билли Уайлдера, не совсем понятно.

Известно только, что Одри действительно отлично пела, модно одевалась, а ее вокальные выступления обеспечивали успех и славу любой звездной вечеринке. 

V. «Серьезное поражение мозга». Название для главы было заимствовано из свидетельства о смерти валлийского поэта Дилана Томаса (1914-1953), который скончался в Нью-Йорке во время своего визита в США. Но в самой главе описывается эпизод из жизни знаменитого нью-йоркского жиголо Джерри Зипкина (1915-1995), главное призвание которого – быть спутником богатых женщин.

Джерри был богатым бонвиваном, водившим дружбу с писателем Сомерсетом Моэмом, который впоследствии использовал его образ для описания героя-сноба Эллиота Темплтона в романе «Остриё бритвы».

Зипкин оказывал эскорт-услуги женщинам, чьи мужья были слишком заняты политикой или бизнесом, чтобы сопровождать своих жен на светские рауты и вечеринки. Их место с удовольствием занимал Джери, которого в тусовке звали «гуляка Зип» и «Вездесущий человек».

А после званых ужинов Джерри мог часами болтать по телефону со своими «подружками», обсуждая последние светские сплетни и коллекции французских кутюрье.

Многие современники считали Зипкина очень властным и неприятным господином. Трумен Капоте описывал его, как человека с «лицом в форме биде». В одном из интервью писатель так отозвался о нем: «Джерри Зипкин! Да он почти двадцать лет был гей-любовником Нэнси Рейган, которая действительно очень мила.

И теперь [после избрания Рейгана президентом США] он на седьмом небе от счастья. На самом деле, Джерри просто кавалер-на-час для престарелых дамочек».

Капоте не пригласил Зипкина на свой знаменитый нью-йоркский Черно-Белый Бал в ноябре 1965 года, из-за чего обиженному бонвивану пришлось срочно покинуть страну, чтобы не быть в Нью-Йорке в ночь проведения Вечеринки Столетия.

VIII. «Черная Королева» – всенощное кошерное кафе отца Фланагана»  – скорей всего, метафорическое определение рая для изгоев.

В главе, по всей видимости, шла речь об организованном на Лонг Айленде пристанище для тех, кто потерял всякую надежду, своеобразная «остановка» перед Вечностью.

Упоминание реального персонажа – отца Фланагана, отсылает к истории создания в 1917 году в Небраске «Города мальчиков» – приюта для детей, в который принимались ребята без всяких расовых и социальных различий.

Ирландский священник отец Фланаган разработал целый метод помощи несовершеннолетним из неблагополучных семей. Составить более подробный синопсис финальной главы не представляется возможным. Если, конечно, кто-нибудь не обнаружит конверт с бумагами, которые Трумен Капоте так тщательно спрятал.

Поиски романа увы не ведутся. Остается надеяться, что однажды, пропавшая рукопись все-таки всплывет и явит себя миру.

Но есть опасения, что содержание романа нас уже не удивит, поскольку то, о чем писал Капоте тогда, сегодня публикуется в каждой газете, не говоря уже об интернете.

Частной жизни больше нет, да и многие герои «Отвеченных молитв» давно уже в мире ином. Хотя ценность текста все равно останется, с точки зрения литературоведения и светской истории богатых и знаменитых.

Впрочем, даже с теми главами неоконченного романа, которые вышли в США в 1987 году отдельной книгой, российский читатель увы не знаком, поскольку наши издатели не проявляют интереса ни к этой книге, ни к эпистолярному наследию Капоте, ни к роскошной книге-биографии, опубликованной Джеральдом Кларком в 1988 году, через четыре года после смерти Капоте.

Но увы, читать мою рукопись-перевод издателям недосуг, поскольку «Капоте в России покупать некому. А уж его переписку – тем более. Интересно только специалистам».

Но почему, когда в 2004 году письма только появились в США, газеты писали следующее: «Письма Трумена Капоте вызывают привыкание, словно картофельные чипсы. Во время чтения нельзя остановиться» («Los Angeles Times»).

«Отменное блюдо спешащей прозы и невольной автобиографии» – отозвалась «The Washington Post». «Очаровательные. Интригующие. Эти письма представляют собой лакомые кусочки социальной, культурной, издательской истории» – прокомментировала «New York Times».

Видимо, у Капоте такая судьба, приходить в Россию окольными путями, и то, лет эдак через нцать.

P.S. Всех, кто интересуется творчеством Трумена Капоте, приглашаю в нашу группу https://vk.com/trumancapote

Источник: https://snob.ru/profile/28968/blog/83693

50 лет назад Трумен Капоте провел лучшую на свете вечеринку

Что, если бы вы устроили вечеринку, на которую пришли все, кого вы знаете? Именно это и произошло в ночь 28 ноября 1966 года, шел моросящий дождь, когда 540 самых близких и дорогих Трумену Капоте людей собрались на том, что писатель настойчиво называл лишь «маленьким маскарадом для Кей Грэм и всех его друзей».

Вечер запечатлен на фотоснимках и, несмотря на то, что прошло уже 50 лет, продолжает жить также и в воспоминаниях гостей. Это была вечеринка, подобную которой мы вряд ли увидим снова. Она стала прецедентом неслыханного по тем временам, но все более распространенного теперь смешения различных социальных слоев.

«Никогда больше не будет такого, чтобы кто-то вроде Энди Уорхола мог войти в одну комнату с кем-то вроде Бэйб Палей», – сказала об этом Дебора Дэвис, автор книги «Вечеринка столетия: Сказочная история Трумена Капоте и его Черно-белого Бала» (2006 г.), имея в виду одного из так называемых лебедей Капоте – светскую львицу, жену Уильяма Палей, создавшего сеть CBS.

До Черно-белого Бала Трумена Капоте никто не мог себе представить, не говоря уже о том, чтобы участвовать в вечеринке со столь всеобъемлющим списком гостей, что он собрал в одном зале поэта Марианну Мур и Фрэнка Синатру, Глорию Вандербильт и Лайонела Триллинга, Линду Берд Джонсон и Махарани из Джайпура, итальянскую принцессу Лучиану Пиньятелли (блиставшую кольцом с 60-каратным бриллиантом от Гарри Уинстона) и режиссера-документалиста Альберта Мэйслеса.

В Большом бальном зале отеля Plaza, начиная с 10 часов вечера, европейские аристократы протирали локти в компании романистов и ученых; высшее общество, представители голубой крови пили шампанское Тэтэнже с обитателями Голливуда и Бродвея; флегматичные представители среднего класса из Гарден Сити (Канзасс), в кругах которых вращался Капоте в течение лет, потраченных на исследования для его шедевра, танцевали под оркестр Питера Дучина вместе с фотографом и режиссером Гордоном Парксом, который позже пошутит, что он – вместе с Гарри Белафонте и Ральфом и Фанни Эллисон – представлял «черное на Черно-белом Балу».

С тех пор, в течение вот уже половины столетия, бесчисленные вечеринки бросают вызов, пытаясь превзойти, или откровенно копируют Бал Капоте.

«Вероятно, за все это время было проведено больше Черно-белых Балов, чем реконструкций событий Гражданской войны», — пошутила миссис Дэвис.

Наиболее запоминающейся из всех, пожалуй, стала вечеринка хип-хоп магната Шона Комбса, который использовал ее в качестве репетиции для бурного празднования своего 29-летия в 1998 году.

Среди гостей были такие знаменитости, как Марта Стюарт, Рональд Перельман, Сара Фергюсон и Дональд Дж. Трамп.

«Трумен всегда фантазировал о мире великих, мире умных, литературном мире, каждый из которых был по-своему ему дорог», — говорил Роберт Сильверс, основатель и главный редактор «Нью-Йоркского Книжного Обозрения».

«Для Трумена было чрезвычайно важно быть звездой во всех этих мирах», — добавил он, имея в виду потомственных аристократов, интеллектуальную и бизнес элиту, поддерживаемых Труменом с одинаковым пылом. «Взаимопроникновение и смешение этих социальных групп, очевидно, было мечтой Трумена».

И даже спустя полвека фотографии все еще хранят сказочную атмосферу Бала: мужчины в черных галстуках-бабочках и женщины в черно-белых платьях от кутюр, маски от Адольфо и молодого дизайнера Хальстона.

В бесчисленных пересказах мифа о Черно-белом Бале постепенно исчезло упоминание о главной гостье, в честь которой собственно и был дан Бал – Кэтрин Грэхэм.

Это были два, пожалуй, самых заметных десятилетия в истории изданий, но на тот момент Кэтрин Грэхэм совсем не казалась готовой к такой роли, — делится одна из гостей, психотерапевт Джиллиан Уокер.

Выросшая в элитных кругах Вашингтона, миссис Уокер была другом детства миссис Грэхэм и, таким образом, имела особую точку зрения о том, как была устроена власть в эти предшествовавшие расцвету феминизма годы.

«Все те женщины, те лебеди, какими бы выдающимися они ни были, они все еще были чьими-то женами», — говорит миссис Уокер, имея в виду и миссис Грэхэм, и Бэйб Палей, Нэнси Гросс (Слим Кит), Глорию Вандербильт и Глорию Гиннесс.

«Из-за сложности его собственной жизни Трумен понимал этих женщин.

И то, что он сделал для Кей, устроив в ее честь ту вечеринку, было великим поступком, позволившим ей войти в мир, гораздо больший чем тот, в котором она жила до встречи с Филом».

Сочувствие, характерное для лучших работ Капоте, было глубоко укоренено в его натуре. По крайней мере, оно было присуще ему в дни, предшествовавшие Балу, который некоторые теперь считают началом лебединой песни писателя, концом его золотого века, после которого следовало только падение в бездну алкоголизма и наркотической зависимости.

«Люди забывают, что Трумен был очень обходительным», — говорит Эштон Хоукинс, в течение многих десятилетий работающий старшим адвокатом в музее Метрополитен и в 1966 году только начинавший свою адвокатскую карьеру.

Он вспомнил, как хозяин взял его под руку и повел в угол бальной залы, где сидела в одиночестве Роза Кеннеди. «Я подумал, будет здорово, если ты сможешь посидеть с матерью президента, — сказал Капоте мистеру Хоукинсу.

— Все разговаривают с кем хотят и сидят там, где хотят».

Относительно свободная атмосфера стала причиной, по которой лидер оркестра Питер Дучин позже охарактеризовал Бал как «закрывший эру элегантной эксклюзивности и возвещающий новую эру медиа-безумия».

«Это была замечательная вечеринка с очень разнообразным обществом: разного социального положения, разного возраста», — рассказывает ювелир Кеннет Джей Лейн, который в свои 34 года был одним из самых молодых гостей Бала.

Самым запоминающимся моментом вечера для него было подойти к позолоченной кушетке, на которой сидела Таллула Бэнкхед яростно дымя сигаретой и осуждая все и всех вокруг. «Я разговаривал с ней около трех минут, зато потом мог рассказывать, что встретил Таллулу Бэнкхед, — сказал мистер Лейн со смехом.

— В прежние времена люди не были одержимы публикациями о себе. Тогда для этого существовали журналисты, и никто не вел себя, как Кардашьян».

Европейские гости, знакомые, скажем, с пьянящей пышностью маскарада Карлоса де Бестеги, прошедшего в 1951 году в Палаццо Лабиа в Венеции, были наслышаны о скромном меню на ужине Капоте и украшениях в стиле «шары и свечи». Тем не менее, они упускают из вида одну важную деталь: Капоте настолько хорошо понимал, что настоящим украшением его Бала были гости, что даже передал в The Times их список, который был опубликован на следующий день.

Не стоит забывать, однако, что некоторые гости из списка, например, Грета Гарбо, на самом деле даже не были на вечеринке. И тем не менее, эффект был достигнут. Даже прежде, чем The Times опубликовал «Список тех, кто был приглашен на вечеринку в отель Plaza», этот прием был взят на вооружение для обедов в Белом доме и подобных мероприятий.

Во многих отношениях Черно-белый Бал был значимым событием, указывающим на путь к феномену Кардашьян, когда признание и слава становятся самоцелью. Также это мероприятие стало шагом к размыванию границ между публичной и частной жизнью.

«Было что-то радикально демократичное в том, чтобы позвать всех этих знаменитых людей на вечеринку и попросить их скрыть свои лица масками», — считает миссис Дэвис. Хотя в последнюю минуту хитрый хозяин и объявлял имя каждого вновь прибывавшего гостя.

«Фактически до той самой ночи 50 лет назад, — говорит редактор и издатель Джейсон Эпштейн, — общество Нью-Йорка было четко разделено на касты, и практически со времен «Никербокера» власть была сосредоточена в руках нескольких семей, столь живо описанных Эдит Уортон и Генри Джеймсом».

«И вот появился этот парень из пригорода, который настолько покорил общество, что смог устроить такую вечеринку, — сказал мистер Эпштейн. — Трумен создал этот новый класс талантливых, добродушных, забавных людей, который существовал долгое время. И кто на самом деле скажет, что теперь представляет из себя Нью-Йоркское общество?»

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ

Источник: https://www.livelib.ru/translations/post/21883-50-let-nazad-trumen-kapote-provel-luchshuyu-na-svete-vecherinku

Гений с повадками фрика

30 сентября 1924 года родился писатель Трумен Капоте, который придумал non-fiction novel

Говорили, что только двух писателей в Америке узнают на улице – Эрнеста Хемингуэя и Трумена Капоте.

Маленький лорд Фаунтлерой. О своем детстве ТК вспоминал с неизменной горечью: «У меня было очень тяжелое детство… Полное отсутствие любви».

Родители развелись, и мать отправила мальчика к родне в Монровилль (штат Алабама). Его воспитанием занималась в основном тетка Нэнни Фолк, в рассказах «Воспоминание об одном Рождестве» и «Гость на празднике» – это Суук, трогательная старая дева с душой ребенка.

Отсутствие материнских чувств Лилли компенсировала шмотками: она одевала сына «слишком хорошо… он был настоящий Маленький лорд Фаунтлерой», – пишет Джералд Кларк, биограф писателя. Из-за этого его дразнили – называли девочкой. Он и в самом деле хотел стать девочкой.

В позднем рассказе «Ослепление» мальчик крадет бабушкино ожерелье и отдает его гадалке, чтобы та превратила его в девочку. «Дилл был какой-то чудной… он был годом старше меня, но гораздо ниже ростом.

Он стал рассказывать нам про Дракулу, и голубые глаза его то светлели, то темнели, вдруг он принимался хохотать во все горло…» – так изобразила его в романе «Убить пересмешника» Харпер Ли, с которой он дружил в Монровилле.

В 1931-м Лилли (сменив имя на Нина) переехала в Нью-Йорк и вышла замуж за бизнесмена-кубинца Джозефа Гарсию Капоте, который усыновил Трумена. ТК поступил в Тринити-колледж. Теперь у него была настоящая семья, но тихой гавани все равно не было. Отчим понимал его, а Нину он раздражал: выглядел не так, как ей хотелось, вел себя не так. Но больше всего она страдала из-за гомосексуальных наклонностей подростка.

Трумен Капоте в 1948 году // Carl Van Vechte

Нина водила сына к психиатрам. И в конце концов не нашла ничего лучшего, чем отправить его в военное училище, на исправление. Там смеялись над его южным акцентом и манерностью. И он вернулся в свой колледж. В 1942-м семья Капоте поселились в фешенебельном районе Нью-Йорка – Верхнем Ист-Сайде. И ТК подружился с девочками из богатых семей. Началась светская жизнь: он ходил с подругами по ночным клубам, обедал в дорогих ресторанах. Бросил школу, устроился в The New Yorker. «Работа досталась не бог весть какая: я разбирал рисунки и делал вырезки из газет…». Но «работать там означало много больше, чем посещать колледж». В 18 лет ТК выглядел как 12-летний мальчик: невысокий (160 см), необычно красивый. Редакционные дамы его всячески опекали. Он в свою очередь утешал их, давал советы. Такая модель отношений будет работать и в будущем. Летом 1944-го ТК выгнали из журнала (за то, что он вышел из зала во время выступления поэта Роберта Фроста), и он отправился на родной Юг. В загашнике у него были рассказы и первый роман – «Летний круиз». Он перечитал его, засунул куда подальше (рукопись найдут только в 2004 году) и начал писать «Другие голоса, другие комнаты».

Hootchy-cootchy в Яддо. 1945 год стал для ТК счастливым. В Mademoiselle появился рассказ «Мириам», в Harper’s Bazaar – «Дерево ночи»… То было время рассказов, они были в моде. В моде сразу оказался и ТК. Весной 1946 он получил Премию памяти О’Генри, первую, но не последнюю. Критики предсказывали ему большое будущее.<\p>

Трумен Капоте всегда выглядел молодо…
<\p> ТК завел дружбу с Карсон Маккалерс («Сердце – одинокий охотник», 1940), которая увидела в нем родственную душу. Они действительно работали в схожей манере – литературоведы называют это «южной готикой». Что подразумевает иронию, гротеск, атмосферу тревожности, чувство одиночества, мистику и т.п. Маккалерс нашла ТК литагента, и в октябре 1945-го он подписал договор на роман «Другие голоса, другие комнаты» с престижным издательством Random House. И поехал в писательскую колонию Яддо (вроде нашего Переделкина). В Яддо было весело. Пили, гуляли, танцевали hootchy-cootchy… У ТК начался роман с литературоведом Ньютоном Арвином, он был невероятно образован и охотно делился знаниями с младшим другом. «Ньютон был моим Гарвардом», – говорил потом ТК. Любовник, учитель, редактор, покровитель… Прямо как в Древней Греции. Он был старше ТК на 25 лет, а выглядел еще старше. ТК он называл ангелом. В 1947 году в журнале Life появилась большая статья о молодых писателях США. Она открывалась огромной, на две трети полосы, фотографией ТК в стильном интерьере. Подпись гласила: «Загадочный уроженец Нового Орлеана Трумен Капоте пишет рассказы, которые невозможно забыть. Его роман «Другие голоса, другие комнаты» увидит свет этой осенью». Это был, так сказать, аванс. Недоброжелатели говорили, что ТК получил его благодаря своим внешним данным. Скорее всего, так и было. ТК умел и любил производить впечатление. Маленький рост, тонкий, высокий голос, утрированная манерность не мешали ему. Может, вначале он нравился не всем, но зато нравился тем, кому хотел нравиться. Одевался он в духе гей-моды того времени: красный бархатный жилет, лакированные сандалии… Любимая деталь одежды – длинный шарф от Bronzini. Нина требовала, чтобы он носил пиджак от Brooks Brothers. Она пила, и ее алкогольная агрессия часто обрушивалась на сына. Надпись на стене дома «Капоте – педик» приводила ее в бешенство. «Хуже нее в моей жизни никого не было», – скажет ТК после самоубийства Нины…

А Трумен всегда заигрывал с одиночеством…
<\p>
Мальчик с фотографии.

Источник: https://telegrafua.com/social/13457/

Черно-белый бал Трумена Капоте

Трумен Капоте — американский прозаик, автор знаменитого романа «Завтрак у Тиффани», также является родоначальником жанра non-fiction.

«Невымышленным романом» назвал Капоте свою нашумевшую книгу «Хладнокровное убийство» — документальное повествование о зверском истреблении фермерской семьи в Канзасе, раскрывающее психологию двух убийц.

Роман вышел в 1965 году, а в конце ноября 1966 автор решил отпраздновать успех, организовав грандиозный бал-маскарад.

Капоте знал, как устроить яркое событие: светским львом он стал еще до того, как стать знаменитым писателем. Он общался с художниками, влюблялся в мужчин, дружил с женщинами, подслушивал сплетни и умело ими пользовался.

Однако на роль почетного гостя, в честь которого формально и устроен бал, он пригласил не одну из них, а влиятельную, но малоизвестную даму — издателя и владельца газеты Washington Post Кэтрин Грэхэм.

Для проведения «вечеринки столетия» Капоте выбрал нью-йорский отель Plaza. Посещаемость была строго ограничена — 500 гостей. Приглашение на бал стало объектом желания самых влиятельных политиков, бизнесменов и знаменитостей того времени.

Сам Капоте подтрунивал над жаждущими прийти на праздник, говоря: «Ну, может быть, вы будете приглашены, а, возможно, вас и не будет».

(Расхожая шутка того времени: «За одну ночь Трумен Капоте нажил 500 друзей и 15 000 врагов»). Чтобы уравнять социальный микс, Капоте придумал ход с маскарадом. Модельеры Хэлстон и Адольфо специально для бала разработали маски и головные уборы, которые было запрещено снимать до полуночи.

Эллиот Эрвитт: Фрэнк Синатра с женой Миа Фэрроу, Magnumphotos, 1966

Бал состоялся в ночь с 28 на 29 ноября. Можно сказать, что это была квинтэссенция звездной жизни прошлого столетия.

В истории это событие осталось, в том числе, благодаря фотографу агентства Magnum Эллиотта Эрвитта, снимавшему — в отличие от многих коллег — внутри отеля.<\p>

Но, несмотря на весь пафос мероприятия, закончился бал как самая обычная вечеринка.

Источник: https://iconicphotos.ru/culture/capotes-ball/

Гадкий утенок. И его лебеди)

Опубликовано пользователем сайта

Литературный гений и светский лев своего времени – Трумен Капоте оставил после себя шлейф слухов, сплетен, секретов – многие из которых с радостью рассказывал сам…

(Капоте справа)

Талантливый писатель  – он был жутким сплетником, другом многих светских львиц и открытым геем. 

Взывоопасный коктейль.  

Все знают фильм “Завтрак у Тиффани”, – фильм по его роману.

  Кстати, писателю совершенно не понравилась Одри Хепберн в экранизации рассказа: “Я очень люблю Одри, но она не светская львица”.

Его музами были светские красавицы, которых он называл “лебедушки” за их нежные и длинные шеи) 

Они по словам самого писателя – помогли гадкому утенку вознестись на небеса. Чтобы потом сбросить его на землю.

Ошибкой Капоте была публикация в журнале Esquire отрывок из своего неоконченного романа “Услышанные молитвы”, где выдавал все секреты своих подружек. Он назывался La Cote Basque (если у кого-то возникнет желание ознакомиться;) Там он выдал свое истинное мнение об этих светских львицах… “Вся литература – это сплетня”, – говорил он. 

После того как он написал правду о светской элите – его многие вычеркнули из “списка приглашенных”. Но не все. 

Они сразу подружились, и позднее он вспоминал случай, когда Мэрилин танцевала обнаженной в Нью-Йорке в отеле класса люкс…. Спустя всего несколько месяцев она была найдена мертвой. Капоте же говорил, что она “никогда не выглядела лучше …  была какая-то новая зрелость в ее глазах. Она не была смешливой как раньше”. 

У него есть очерк о Мэрилин Монро – “Прекрасное дитя” – запись одного разговора с самой сексуальной блондинкой эпохи.

В этом очерке Монро спрашивает у Трумена, которая из его знакомых, на его взгляд, является самой привлекательной. Капоте, не задумываясь, отвечает: “Барбара Палей”. “Какая элегантная, – отвечает Монро. – Милая. Когда смотрю на ее фото, чувствую себя халдой”.

 “У Бэйб Палей есть лишь один недостаток: она идеальна, – говорил Трумен Капоте. – Во всем остальном она идеальна”.

Трумен Капоте подробно рассказал историю измены ее мужа –  которую Барбара сообщила другу под большим секретом. 

Её муж, Уильям Палей, основатель телесети CBS, был баснословно богат, а к тому же оказался артистической натурой.

Они с Бэйб нашли друг друга: она получила деньги и власть, а Уильям – связи и стиль.

Бэйб Палей устраивала вечера, посетить которые считалось честью. Она четырнадцать раз возглавляла список самых хорошо одетых людей года, а в 1958 году ее имя было записано в Зале Славы моды.

(ее муж, Барбара и Трумен Капоте)

 Трумена она обожала, и он ее искренне любил.  

“Из всех моих друзей, – говорила она, – Капоте единственный, кого я подпустила достаточно близко, чтобы позволить ранить меня”.  С Труменом она перестала разговаривать после выхода “Услышанных молитв”.

  “Я не святой, нет. Я алкоголик. Я наркоман. Я гомосексуалист. Я гений. “

Все это – призказка, а сказка впереди)

Капоте был убежден, что человек уже в семилетнем возрасте начинает отличать плохое от хорошего, а значит, несет ответственность за свои поступки. 

Хорошее от плохого Капоте отличал, но для него “хорошее” было синонимом “знаменитого”.

Капоте с Глорией Вандербильд  – дочь крупного железнодорожника Реджинальда Вандербилта. В возрасте одного года Глория стала наследницей половины доли в пятимиллионном целевом фонде её отца, который скончался в 1925 года от цирроза печени)

Это он вместе с Марлоном Брандо

Капоте и Диана Вриланд (влиятельный редактор в области моды)

Это его знаменитый “черно-белый бал” в НьюЙорке…

“Мой черно-белый бал всегда проходил с успехом. Все были там, за некоторыми исключениями… Я с наслаждением мучил толпы людей  приглашениями. Я чувствовал себя как Бог. “

“Я не беспокоюсь о том, что люди говорят обо мне… пока они не начинают говорить правду”

Капоте и его близкая подруга – Харпер Ли (“Убить пересмешника”)

И он пользовался этим даром.

Они гуляли по клубам, Трумен приходил к “лебедушкам” в гости, валялся там у бассейна, попивая крепкие напитки, и выслушивал все секреты своих подруг… 

Трумен придумал игру, которая, по его словам, скучна лишь в теории, “но когда примешь пару рюмок, а вокруг – подходящие партнеры, идет просто на ура”.

Игра очень простая: кто-то называет два известных имени, и все пытаются найти цепочку любовников, которая этих людей связывает. Такая-то спала с таким-то, он, в свою очередь, с такой-то – и так можно связать кого угодно с кем угодно. 

Карьера не состоялась, но Ли до сих пор благодарна Трумену: “Это был удивительный опыт”.

(Ли слева, справа Джекки Кеннеди, ее сестра)

 Ли, как и многие светские дамы, неоднократно выходила замуж – то за лондонского богача князя Станислава Альбрехта Радзивилла, затем за бродвейского режиссера.

Ее первый муж – Станислав Альбрехт – активно помогал Кеннеди в борьбе за президентский пост, организовал широкую партию поддержки. После выборов Кеннеди подарил князю свой портрет с подписью «Благодаря тебе, мы победили». Князь сделался официальным лицом и просто хорошим другом нового президента, часто сопровождал его в поездках и официальных приемах.

Расположение и дружба двух известных семейств была настолько крепкой, что В 1961 году возвращаясь в Америку с Венской конференции с Хрущевым, Кеннеди специально заехал в Лондон, чтобы стать крестным отцом дочери Станислава Радзивилла, который год тому назад был крестным его сына.  

И именно Ли и Станислав познакомили Джеки с ее будущим мужем греческим мультимиллиардером Аристотелем Онассисом. Супруги Радзивилл прожили вместе пятнадцать лет и разошлись, но фамилию Радзивилл Ли носит и по сей день.

Как-то Ли пригласили на должность главы PR-отдела Дома Armani.  

У Армани Радзивилл проработала десять лет.

Капоте же однажды признался ей в любви в прямом эфире по телевизору, когда на него смотрела вся страна. 

Она с удовольствием танцевала на его “Черно белом балу” в 1966 (в центре фотографии)

А это они вместе отдыхают в 1967…

Из всех “лебедушек” Капоте – только она и Си-Зи Гест простила своего бывшего друга.

Но до сих пор она вздыхает: “Трумен так и не понял, что был для всех нас всего лишь игрушкой”.

Мне кажется у нее очень располагающая улыбка…

Ли Радзивилл в 2014 году с Софией Копполой 

Она до сих пор интересуется модой, любит сумочки и терпеть не может шляпки (“Не идут они мне”).

Так же она охотно рассказывает о своей сестре Джеки и с приязнью вспоминает Трумена Капоте…

 ” Изумительные времена были у нас с Труменом.  Замечательные.  Нет никого сейчас – кто был бы похож на него. Никого, кто даже капельку может мне напомнить его… “

 В 1959 году, прочитав заметку об убийстве семьи в Канзасе, Капоте предложил редактору New Yorker Уильяму Шону серию статей об убийцах.

А потом он провел шесть лет, собирая материал для своего главного бестселлера – “Хладнокровное убийство”, документальной истории преступников Дика Хикока и Перри Смита, следя за тем, как его герои приближаются к смерти.  В одного из убийц, Перри Смита, Капоте влюбился. (справа на фото выше)

И как раз этой части его жизни – посвящен биографический фильм “Капоте”, который я настойчиво рекомендую посмотреть) Он вышел в 2005 году 

После казни Капоте пожаловался своей подруге – Харпер Ли, что ничего не мог сделать для этих людей. “Но на самом деле ты и не хотел ничего делать”, сказала она…

Зато роман “Хладнокровное убийство” принес писателю около четырех миллионов долларов (семьдесят тысяч из них Трумен потратил на надгробный камень для своих героев), а сам Капоте – превратился в живого классика.

Человек с детским лицом, ростом ровно 160 см, предельно неуверенный в себе, смертельно жаждущий славы..  

Согласитесь – он прекрасен?:)

“Некоторые города, как завернутые коробки под рождественской елкой, хранят в себе неожиданные дары, нечаянные радости.

Некоторые — навсегда останутся завернутыми коробочками, хранилищами загадок, которых не разгадать и даже не увидеть праздному туристу, да если на то пошло, и самому любознательному, пытливому путешественнику. Чтобы узнать эти города — развернуть их обертку, — надо в них родиться.”

( “Потаенные сады “)

“…Победа над уродством – явление, порою более занимательное, чем настоящая красота, потому хотя бы, что в нем есть неожиданность.” ( “Голоса травы”)

“- Это дешевка – носить бриллианты, пока тебе нет сорока. И даже в сорок рискованно. По-настоящему они выглядят только на старухах.” («Завтрак у Тиффани»)

“При мимолетной встрече нет большой разницы между правдой и ложью, и можно быть таким, каким хочешь.” (“Летний круиз”)

“Знакомых у меня полно, друзей же немного, а тех, кто действительно меня знает, и того меньше.” ( «Хладнокровное убийство»)

“Больше всего на свете мы хотим, чтобы нас обняли и сказали, что всё…. что всё будет хорошо”. (“Завтрак у Тиффани”.)

“Я ведь точно знала, что не стану звездой. Это слишком трудно, а если у тебя есть мозги, то еще и противно.” («Завтрак у Тиффани»)

“Мы редко любим тех, кому не можем хоть в чем-то завидовать” (“Летний круиз”)

“Твоя беда в том, что ты не испытываешь никакого уважения к человеческой жизни. Включая свою собственную.” («Хладнокровное убийство»)

“Незаслуженный комплимент зачастую самый приятный.” (“Один из путей в рай”)

“Ты сама ее создала… Она всегда будет с тобой, потому что, куда бы ты ни отправилась, от самой себя тебе не убежать.” (“Завтрак у Тиффани”.)

“- Почему все написано тремя разными почерками?
– Потому что я ещё недостаточно взрослая, чтобы быть одной личностью и иметь один почерк.” («Хладнокровное убийство»)

“Если расстаешься с возлюбленным, жизнь для тебя должна бы остановиться, и, если уходишь из этого мира, мир тоже должен остановится, но он не останавливается. Оттого-то большинство людей и встает по утрам с постели: не потому что что-то изменится, но потому, что не изменится ничего.” (“Злой дух”)

“зачем человеку иметь друзей, если ему нельзя обсуждать их в открытую?… ” (“Закрой последнюю дверь”)

“Большинство тех, кто кончает с собой, на самом деле хотят убить кого-то другого – гулящего мужа, неверную возлюбленную, друга-предателя, – но кишка тонка, и вместо этого они убивают себя.” (“Ночные перевертыши”)

“- Послушай меня, Уолтер; если никто тебя не любит, если все стараются тебе досадить, не думай, что это случайно: ты сам во всем виноват.”(“Закрой последнюю дверь”)

“А мне наплевать, что там газеты пишут. Я уверена: русские – они такие же, как все. Люди как люди. Вы смотрели по телевизору балет Большого? После такого можно гордиться, что родился в России, верно ведь?… “(“Один из путей в рай”)

“Дорога к счастью не всегда асфальтовая.” (“Другие голоса Другие комнаты”)

“Но я хочу быть собой, когда в одно прекрасное утро проснусь и пойду завтракать к Тиффани.”

“Отдаёт дерьмом. Но божественно.”

Источник: https://www.spletnik.ru/blogs/pro_zvezd/109908_gadkiy-utenok-i-ego-lebedi