Назад в будущее: в чём феномен Гоши Рубчинского?
«Что это было?». Именно так можно описать чувства, которые вызвал показ 33-летнего московского модельера Гоши Рубчинского в Екатеринбурге. ИНСТАГРАМ ЕЛЬЦИН ЦЕНТРА
«Что это было?». Именно так можно описать то, какие чувства вызвал показ модельера Гоши Рубчинского воскресным вечером в Ельцин Центре. Удивление на грани с разочарованием.
Мода из провинции. Гоша Рубчинский — это не просто 33-летний дизайнер уличной одежды, а целое явление в мире моды.
Как оказалось, уродливая российская провинциальная одежда из 1990-х очень интересует зарубежных модников, которые были лишены удовольствия носить треники с вертикальными полосками, бесформенные майки ядовитых цветов, безразмерные пуховики и многое другое, что сейчас успешно доживает свой век на дачах большей части россиян.
Что для нас не имеет никакой ценности, то на Западе идёт на ура. В этом феномен Рубчинского. Он входит в список 500 самых влиятельных людей мира моды.
Последние годы он работает под крылом культового модного бренда Comme des Garçons, а в преддверии чемпионата мира по футболу-2018 было объявлено о коллаборации (то есть сотрудничестве) его бренда Гоша Рубчинский с “Адидас” и модным домом «Барберри».
В кедах в январе. Показ новой коллекции для модников столицы Урала стало событием не меньшим, чем через полгода станет чемпионат мира для поклонников футбола.
На сам закрытый показ попасть было практически невозможно — в музейных залах Ельцин Центра своими глазами вживую коллекцию лицезрели всего несколько десятков человек (в их числе представители Adidas и Comme des Garçons, представители модных журналов и т.д.).
Для всех остальных был доступен атриум Ельцин Центра, на гигантской стене которого проецировалась картинка из всех залов музея, по которым путешествовали модели Рубчинского.
На несколько часов атриум превратился в импровизированный подиум для зрителей. На показ пришли молодые ребята в тряпичных кедах, коротких тонких штанах, футболках и майках – в январе, когда на улице около двадцати градусов мороза и сильный ветер.
Ради чего? Чтобы быть модным, (возможно, единственный раз в своей жизни), когда вокруг собрались те, кто разбирается и знает, сколько стоят твои кроссовки и носки (самые обычные у Рубчинского стоят больше двух тысяч рублей).
Зимние брендовые вещи уральцам либо не по карману, либо не по душе.
ИНСТАГРАМ ЕЛЬЦИН ЦЕНТРА
Бегом за моделями. Возможность покрасоваться тут дали с лихвой — показ ждали полтора часа.
Несмотря на то, что начало было обозначено в восемь вечера, действо взяло старт в половине десятого. В десять уже закрывался гардероб, но это — ничего, ведь показ длился всего около пятнадцати минут.
Кстати, ушли за эти полтора часа немногие — видимо, жаль было просто так мёрзнуть по пути на показ.
Кстати, на сайте центра было обозначено — регистрироваться на трансляцию нужно обязательно. Но зачем это было, если доступ в здание был свободным? В сам музей на показ могли пройти только держатели вип-карт Ельцин Центра.
Видеотрансляция оказалась гораздо более приятной и адекватной, чем сам показ. Коллаж из видео давал полное представление того, что происходит, и возможность посмотреть все без исключения предметы коллекции. Посмешило то, что на видео было заметно, как гости на показе бегают из зала в зал за моделями, успевая заснять на камеру смартфона.
Гудбай, Америка! Если честно, то всё показалось какой-то профанацией, хотя явно задумывалось как иммерсивное шоу и театр погружения. Показ в столице Среднего Урала для Рубчинского – третий в России, и в отличие от предыдущих, сам модельер на этот раз даже вышел к публике.
Хотя, мода «из 90-х» отлично вписалась в интерьер музея. Коллаборация с «Адидас» стала уже привычной, но вот фирменный знак, выбритый на голове одного из манекенщиков, мягко говоря, удивил.
Последние кадры показа вообще хочется оставить без комментариев — манекенщики, которые поют наутиловскую «Гудбай, Америка» на фоне английских колонок «Маршал», одетые в немецкий «Адидас», американский «Левайс», британские «Барберри» и «Мартенс».
Источник: https://www.oblgazeta.ru/society/36694/
Почему вещи Гоши Рубчинского и Демны Гвасалии сводят всех с ума
Показы самого знаменитого сегодня русского дизайнера Рубчинского и лукбуки марки Vetements, основанной грузином Гвасалией, обсуждают активнее, чем новые коллекции ветеранов, вроде Dior или Chanel. Причем, пока одни восторгаются, другие недоумевают: «Что хорошего в этих вещах?!». Вы из вторых? Тогда популярно объясняем, почему и Vetements и Гошу стоит если не любить, то хотя бы уважать.
Гоша Рубчинский
Демна Гвасалия
Пришло время обычных людей
Тех, кому феномен Рубчинского и Гвасалии кажется непостижимым, можно понять. Для большинства людей мода – нечто сказочное, волшебное, нереальное. Отсюда простодушная любовь многих к дизайнерам платьев «для принцесс», вроде Эли Сааба и Зухейра Мурада.
Если вы привыкли видеть на подиумах условных Золушек на балу и их прекрасных принцев, вам может быть непросто смириться с тем, что сказку в последнее время все чаще подменяет реальность. Вместо волшебных существ на модную авансцену выходят люди, похожие на наших соседей; на тех, кого мы ненароком толкаем локтями в час пик в метро и – что греха таить – на нас самих.
И как показывает ажиотаж вокруг брендов-форпостов «реальной» моды и их растущие прибыли, такой подход в наши дни не просто работает, – он считается передовым.
Gosha Rubchinskiy, FW16
Vetements, FW18
Интерес к моде «с улицы» (в англоязычных СМИ это называют streetwear) растет стремительно, начиная с 80-х – 90-х годов, когда на авансцену вышли американские рэперы – любители бейсболок, свитшотов, «треников» и кроссовок, – вещей, в которых было удобно рэповать и убегать от полицейских. Чем больше очков набирала хип-хоп-культура в целом, тем сильнее она начинала влиять на все сферы жизни, включая моду.
Вскоре на уличную одежду, как на источник вдохновения, обратили внимание подиумные дизайнеры. Одним из первых стал Александр Маккуин: в дебютной коллекции SS95 он представил публике брюки, экстремально низко сидевшие на бедрах – похожим образом штаны носили рэперы.
Эти брюки (их прозвали “бамстерами”) затем появлялись в его коллекциях из сезона в сезон. В 2002 г.
Йоджи Ямамото основал в сотрудничестве с Adidas бренд Y – 3 и выпустил на подиумы кроссовки, парки (длинные куртки с капюшонами), джемперы на молнии и пиджаки больших размеров, а в 2004 с той же спортивной маркой скооперировалась Стелла Маккартни.
Alexander McQueen, FW96
Y-3, SS06
Параллельно набирали популярность бельгийские модельеры. Они вдохновлялись не хип-хопом – скорее, влиятельной в 90-е культурой рэйверов, с одной стороны. А с другой – стилем обычных горожан, если не сказать городских сумасшедших. Самым ярким в этой плеяде стал Мартин Марджела.
Вначале 90-х он попытался – и вполне успешно – сделать героями модной повестки обыкновенных, чуть странноватых, людей, а не сказочных фей.
Его модели носили кардиганы поверх коротких платьев, юбки из стеганой ткани, простые блузки, свободные брюки прямого кроя и деконструктивистские вещи, вроде платьев, скроенных из кожаных фартуков.
Демна Гвасалия, основатель Vetements и ныне креативный директор Balenciaga, считается в современной моде прямым наследником Марджелы. Не даром в свое время он работал в дизайнером в команде бельгийца.
Их роднит подход к моде: приоритет удобства перед красотой, отрицание роскоши в ее классическом понимании, стремление делать ставку не на условные стандарты (красоты, привлекательности, сексуальности), а на индивидуальность.
Maison Martin Margiela, SS06
Vetements, SS17, Haute Couture
Гоша Рубчинский выпустил первую коллекцию в 2008 году, а Демна Гвасалия основал Vetements в 2009. Они подхватили тренд на «уличное» как раз тогда, когда он уже созрел и оформился – когда потребность публики в «реальных» людях на подиуме достигла максимума.
«Уличные пацаны» Рубчинского и лукбуки Vetements с обычными горожанами вместо моделей – все это пришлось как нельзя кстати в эпоху, когда прогрессивный мир борется за diversity (разнообразие рас и типажей в массовой культуре), увлекается идеями бодипозитивизма и всеобщего равенства.
Мода Гоши и Демны – для тех, кто устал от стразов, перьев, идеальных лиц и тел.
Gosha Rubchinskiy, FW15
Vetements, FW18
Пора ностальгировать по девяностым
Важная тема в творчестве этих дизайнеров – модные цитаты из 90-х годов. В случае с Гвасалией это, в первую очередь, все те же отсылки к стилю Мартина Марджелы. Или копирование культовых для того десятилетия вещей, вроде толстовок с фото из «Титаника».С Рубчинским все сложнее.
Он выводит на подиум парней до боли похожих на «гопников» из спальных районов и тем самым наступает на больную мозоль всем, кто пережил тяжелое пост-перестроечное время в бывшем СССР. У нас коротко стриженных юношей с окраин боялись, да и вообще они олицетворяли всю тревожность и беспросветность окружающей действительности.
Отсюда нелюбовь к Гоше многих наших соотечественников.
Gosha Rubchinskiy, SS16
Vetements, SS16
Но давайте начистоту: переосмыслять прошедшие десятилетия для дизайнеров – абсолютно нормально. Даже если эти годы были не из простых. Похожий путь выбрал однажды Ив Сен Лоран. В сезоне весна-лето 1971 г. он показал коллекцию, отсылающую к моде 40-х. Здесь были меховые боа, платья и жакеты с широкими плечами, узкие юбки. Тот показ вызывал небывалый резонанс.
Многие были задеты и возмущены. Одежда, которую представил Сен Лоран ассоциировалась и с лишениями и с образами женщин-предательниц – тех, что сотрудничали с фашистами и получали за это доступ к дорогим тканям и мехам. Дизайнера жестко осудили люди старше 40 лет, в памяти которых еще были свежи воспоминания об оккупации – некоторые демонстративно вышли из зала, не дожидаясь финала шоу.
Те, кто был тогда моложе, ничего обидного в одежде не увидели – для них это были просто красивые, элегантные вещи с налетом декадентства – то, чего так не хватало в футуристические 60-е. Молодые дарования, вроде Жана-Поля Готье (в 1971 г. ему было 19, и он пришел от вещей в восторг) десятилетие спустя подхватили тренд.
Вполне возможно, если бы не скандальная коллекция Сен Лорана, мода 80-х была бы иной.
Рубчинский и его подруга-соратница, стилист Лотта Волкова (кстати, она же – идейная вдоновительница и Демны Гвасалии – концепции и Vetements и нового Balenciaga и Gosha Rubchinsky – во многом ее заслуга), тоже сумели задеть нужную струну.
Тех, кто в 90-е был в сознательном возрасте и столкнулся со всеми тяготами переходного периода, возмущает их попытка романтизировать «бандитское» десятилетие. Те же, кто младше (не говоря уж о далеких от наших реалий иностранцев) видят в коллекциях Гоши просто удобную и «хайповую» одежду – без всякого мрачного бэкграунда.
Давайте признаем: даже если эпоха была для кого-то тяжелой – это не означает, что надо вычеркнуть ее из памяти и пренебрегать тем, что она дала поп-культуре и моде. Многие считают стиль бандитов с окраины непримечательным и недостойным цитирования. Но так ли уж красива, к примеру, одежда рэперов из Гарлема? С традиционной точки зрения, нет.
Да и сами рэперы – отнюдь не примерные ребята. А ведь их образы, как уже говорилось выше, дизайнеры копируют начиная с 80-х годов и до сегодняшнего дня. Один из влиятельнейших трендсеттеров Марк Джейкобс даже посвятил хип-хопу целиком всю коллекцию FW2017.
Gosha Rubchinskiy, streetstyle, Париж
Vetements, streetstyle, Париж
Сам Рубчинский, который вырос в Москве и в 90-е был ребенком, в интервью англоязычному порталу 032с говорит так: «Тренды вновь обретают силу, потому что с расстояния многие вещи рассматривать удобнее.
То, что раньше казалось обыденностью, сейчас выглядит как нечто эфемерное, нереальное».
Так, благодаря переосмыслению прошлого, дизайнеры продвигающие «реальную» моду сами творят свой миф, и он гораздо увлекательнее, чем у тех, кто шьет платья «для принцесс».
Гоша и Демна не так просты как кажутся
С одной стороны и Рубчинский и Vetements – «реальная» одежда, а герои дизайнеров обычные люди. С другой, эти вещи совсем не так бесхитростны и примитивны как кажется некоторым. После каждого показа Рубчинского критики пишут большие статьи с подробным перечислением всех референсов – тут вам и современное искусство и советский авангард и мода середины ХХ века.
Так, в коллекции SS18 есть принты, отсылающие к творчеству русских художников, вроде Тимура Новикова и Эрика Булатова. А в сезоне FW17 объемные жакеты, береты головные уборы с козырьками заставляют вспомнить о советских денди 50-60 годов.
Собственно, простоватый «спортивный шик» родом из 90-х – лишь один из многочисленных мотивов в творчестве Рубчинского; мотив, который больше других обращает на себя внимание – просто потому что он понятнее прочих и сильнее задевает чувства публики.
Gosha Rubchinskiy, FW18
Gosha Rubchinskiy, FW17
Что до Гвасалии, то работая для Vetements, он замешивает не только настоящий коктейль из аллюзий на фетиши поп-культуры (кроме «Титаника», дизайнер вспоминает, например, сериал «Беверли Хиллз 90210» и произведения Энн Райс), но и легко и играючи перерабатывает исторический костюм, создавая осовремененные версии викторианских платьев (FW16) свадебных нарядов из XIX столетия (FW17).
Vetements, FW16
Vetements, SS17, Haute Couture
Будь эти дизайнеры действительно просты, будь их творчество лишено завораживающей многослойности, они вряд ли продержались бы в модном «топе» больше пары сезонов. И именно поэтому стиль Рубчинского и Vetements так сложно скопировать. Он – словно сложное многокомпонентное блюдо. Чтобы собрать все ингредиенты, ни у кого другого не хватит творческой жизни.
Источник: https://www.marieclaire.ru/moda/ugly-fashion-v-chem-fenomen-goshi-rubchinskogo-i-demnyi-gvasalii-/
Почему весь мир сходит с ума от Гоши Рубчинского
Никто не может оставаться равнодушным, глядя на его успех — интерес к Рубчинскому становится аномальным. Влиятельные игроки мира моды, которые его любят, затрудняются ответить, за что именно.
Я и сам, когда выходит его новая коллекция, ощущаю себя так, будто смеюсь над шуткой, которой не понял. Но все-таки очевидно, что Гоша — это нечто большее, чем cвязанный с ними ажиотаж в соцсетях и СМИ. Что-то такое есть в самих его работах.
Но что именно заставляет профессионалов восхищаться Рубчинским и его произведениями?
По традиционным стандартам, вещи Рубчинского выглядят ужасно. Вареные джинсы, непривлекательные коричневые тона, плохо сидящие куртки, искусственный мех — налицо все признаки дурного вкуса.
Но дизайнер их обожает. Ткани, из которых он шьет свою одежду, не похожи на материалы других молодых марок. Бренд Comme des Garçons, под крылом которого работает Рубчинский, тщательно следит за своей продукцией и, если бы Гоша только захотел, то смог бы делать вещи превосходного качества. Но, похоже, ему это не интересно.
Это вносит дополнительную интригу. Кажется, российскому дизайнеру совершенно безразлично, что считается приемлемым в мире моды. Многих очаровывает нарочитая безыскусность его вещей. И что немаловажно, она не выглядит красивой позой. Рубчинский совершенно не старается создать нечто крутое — что круто само по себе.
Кроме эстетики, история успеха скромного и стеснительного русского дизайнера неразрывно связана с удачно выбранным моментом.
В стерильном и замкнутом мире моды, каким он был 10 лет назад, никто не воспринял бы Рубчинского всерьез. Но запрос изменился — формула уникальности и совершенства устарела, и дизайнеры начали искать новые источники для вдохновения.
Одним из таких источников стала уличная одежда, которая переживала возрождение после нескольких лет прозябания на периферии модной индустрии, пока все внимание было приковано к херитейджу.
Это было время, когда мужчины вдруг решили, что им пора повзрослеть, распрощаться с кроссовками и, если они вложатся в действительно качественные броги, то им больше не придется искать другую обувь.
Но оказалось, что нет ничего скучнее вечности.
Поэтому мода повернулась лицом к стритвиру в поисках чего-то менее постоянного, но более живого и подвижного. Сравните несколько последних коллекций Рубчинского, стилиста Канье Уэста Вирджила Абло, Юна Такахаси и грузинского дизайнера Демны Гвасалии — все они оказались равнозначны тому, что показали Gucci и Prada.
Сейчас Гоша Рубчинский находится в авангарде одержимости уличной одеждой. Этот поворот в модной индустрии не похож на сиюминутную тенденцию, он больше напоминает что-то постоянное. Благодаря тому, что уличная и высокая мода тесно переплелись при помощи интернета, мы входим в эпоху демократизации моды.
Несомненно, Рубчинский — символ перемен. И в силу этого его буквально завалили заслуженными похвалами. Но работы российского дизайнера — это еще и глоток свежего воздуха для индустрии.
Конечно, стиль Рубчинского не уникален и его произведения сложно назвать новаторскими. Хотя, если поместить их в нужный контекст, они могут такими показаться. Один из самых ярких моментов 2015 года — знаменитая майка с принтом, в котором он обыгрывает логотип Томми Хилфигера. Благодаря своей показной простоте этот ход оказался настоящей новинкой в индустрии моды.
Заменить чужое лого своим, чтобы создать провокационный и насмешливый оммаж — раньше это было просто немыслимо на таком высоком уровне. Хотя в уличной моде игра с логотипами уже давно стала обыденностью.<\p>
То же самое можно сказать и о других коллекциях дизайнера, в которых он плотно эксплуатирует молодежные субкультуры из прошлого, делая это еще более нагло.
Раф Симонс долго разрабатывал похожие приемы и стал одним из первых дизайнеров, кто показал уличные сюжеты на парижских подиумах. Рубчинскому же скорее близка марка Supreme, чем бельгийский модельер. Кроме того, в его одежде не чувствуется пренебрежения. У меня у самого есть несколько его вещей, и я люблю их.
Для меня Гоша — свежий бонус к чопорной традиции Paris Fashion Week.
Это мое отношение может объяснить и то, почему Гошу Рубчинского боготворит модный мир. С его помощью уличный стиль приняли те, кто раньше его даже не замечали — то ли из-за своего неуместного элитизма, то ли из-за страха перед хулиганским бэкграундом вещей.
<\p>
Дизайнер применяет любимые приемы Эрика Брунетти и Эдди Круза к миру высокой моды. Подиум придал его идеям солидности, без которой они могли бы быть проигнорированы.
Стиль остался незнакомым большинству игроков, но поскольку им знаком медиум (подиум haute couture), байеры и журналисты могут исследовать стритвир, не погружаясь во враждебную среду.
Рубчинский для многих проложил дорогу в индустрию, которая до этого остерегалась связываться с улицей, и наоборот.
Они все еще притираются друг к другу, что объясняет, почему попытки модельеров соединить высокую и уличную моду часто выглядят беспомощными. Но все же пора признать: дни люксового стиля сочтены.
Мода становится более гибкой и менее взыскательной. Модных критиков, которые формировали повестку, сменяют инстаграм-селебрити, которые выступают амбассадорами стиля.
Уличная одежда со своей дерзостью и злостью прекрасно вписывается в этот процесс. Как и сам Рубчинский.
Источник: https://knife.media/gosha-rubchinskiy/
30 лет «Ассе»: почему мальчик Бананан — снова герой нашего времени?
Художник Сергей Бугаев Африка сыграл в культовом фильме режиссера Сергея Соловьева «Асса» самого себя — кидалта и лишнего человека в системе. Спустя тридцать лет, ровно к юбилею картины, выяснилось, что мальчик Бананан — снова герой нашего времени, а переестроечную эстетику наперебой цитируют суперактуальные Vetements и Гоша Рубчинский.
В апреле фильму «Асса» исполняется тридцать лет, но он до сих пор является мысле-и стилеобразующим, в том числе и для поколения миллениалов. Как ты думаешь, почему?
Дело в том, что в момент его съемок встретились несколько поколений мощных магов, оперировавших в культуре. Прошу заметить, что их столкновения происходят не только в кинофильме про Джонни Поттера. Прошу не изменять мои слова! Я буду специально делать подобные ошибки для дальнейшей дискриминации буржуазной капиталистической культуры и ее неподвижной иерархии.
Движение магов по территории культуры является очень важным для авангарда, с территории которого мы управляли этим фильмом. Во многом его успех предопределил тот факт, что принципиальным отличием того времени было желание консолидации для совместного творчества, благодаря чему мы использовали различные каналы воздействия, важнейшими из которых были музыка, визуальное искусство и мода.
Это и помогло создать такую мощную концептуально-эстетическую волну, обрушившуюся на нашу страну вместе с этой картиной. Ее вызвали самостоятельные творческие единицы, которые составляли на тот момент художественный андеграунд города Ленинграда.
Режиссер Соловьев просто перенес в свой фильм наш круг, состоящий из предельно самобытных персонажей, в которых он увидел потенциал стать впоследствии настоящими героями нашей страны.
В этой жизненности и есть секрет сокрушительного успеха «Ассы»?
Для начала нужно обрисовать уникальную социодинамику советской культуры. Съемки происходили в определенной степени вакуума, который на территории страны образовала советская идеология. В нем только высказывания членов ЦК КПСС были звучащим и значимым, все остальные не имели права голоса.
При этом важно понимать, что песни, которые звучат в фильме, в том числе песни Виктора Цоя, не были разрешены. В этой ситуации фильм стал территорией борьбы за свободу, прежде всего за свободу слова.
Нельзя было в Советском Союзе, самом мощном и контролируемом государстве планеты на тот момент, просто так исполнить песню с требованием перемен.
Так что фильм получился культовым только потому, что помимо того, что было зарегистрировано и одобрено в сценарии советским руководством, в процессе работы совершенно дерзко и нагло появилось совсем другое, без каких бы то ни было на то разрешений.
Сегодня это хороший пример того, как люди совершали позитивную культурную революцию, в результате которой миллионы людей как минимум узнали о группе «Кино». Социальную роль Ленинградского рок-клуба в истории русской культуры нельзя переоценить. Ни в одной стране рок-движение не сыграло такой роли, как в Советском Союзе. Вышли молодые ребята, спели запрещенные песни и тем самым повлияли на ход мировой истории.
Мы пожинаем плоды той революции или продолжаем борьбу, которую вы начали тогда?
Сегодня развернута международная борьба за первенство в знаковой системе. В рамках нее идет война за обладание «Черным квадратом», в которую включены многие страны, оспаривающие в том числе и национальную принадлежность Малевича.
Мы ведем войну на фронте искусства, для правильного понимания которого я предлагаю ввести очень простые категории — вредное или полезное для здоровья. На этой территории существует очень много визуальных вирусов, которые попадают в организм человека через глаза.
Экология внутреннего пространства связана с тем, что не все из того, что нам предлагается для потребления, является полезным для организма и духовного совершенствования. Вредного гораздо больше. К нему относится все то, что Джон Кейдж называл «cheap imitation», дешевыми подделками, которые сегодня сложно отличить от настоящих вещей.
Я являюсь большим поклонником уличной негритянской моды. В свое время в Нью-Йорке я очень подружился с грязными ниггерами, как их называют в фильме Тарантино «Джанго освобожденный». Они меня очень хорошо приняли, потому что я донес до них суть своего имени, то есть почему белый русский зовется Африкой.
А суть такова: мы, белые русские, очень близки с афроамериканцами по отношению к той группе, которая угнетает и их, и нас. Черные очень ценят то, что среди русских есть белые, которые четко понимают существующую сегодня систему угнетения.
- На Сергее: косуха Ann Demeulemeester, брюки McQ (все — ДЛТ), футболка Narvskayadostava. На моделях: футболки Narvskayadostava
- Капсульная коллекция Gosha Rubchinskiy с принтами Тимура Новикова
Кто работал над стилем мальчика Бананана и других персонажей фильма? Или это также реальные образы?
В фильме снимались вещи, которые действительно составляли нашу жизнь. Помимо меня лично, там присутствовал мой гардероб, мой интерьер, а также мною написанные диалоги. И все костюмы мы создавали сами, используя, как вы понимаете, вторсырье. Лидером был человек, которому мы впоследствии дали имя Гарик Асса.
Он знал невероятные комиссионные магазины в Москве, куда сдавали свои вещи дипломаты. Так что он здорово помог всех приодеть! Потом у него появился очень талантливый сподвижник Петлюра, который вывел весь этот трэшак совершенно на другой уровень. Он запасался подобными вещами в промышленных масштабах и мог в любой момент одеть целый полк.
Все, что происходило в сфере одежды, имело отношение к такому стилистическому направлению, как панк. Чтобы вы понимали, что это значит, приведу пример того, как наш московский коллега Сергей Ануфриев вел стилистическую подготовку.
Он мог во время глажки специально оставить на штанах утюг, чтобы прожечь несколько дырок, таким образом демонстрируя стиль «вместо шляпы на ходу он надел сковороду».
Сегодня дизайнеры одежды часто апеллируют к эстетике, заданной фильмом «Асса», и цитируют детали костюмов его героев. Видишь ли ты сам преемственность в стилистическом плане?
Ее невозможно не увидеть, учитывая то, что Гоша Рубчинский пропагандирует образы Тимура Новикова на объектах, которые распространяются огромными тиражами на мировом эстетическом поле.
И если сегодня молодые художники и дизайнеры в своих творческих поисках обращаются к художественному наследию Тимура, следовательно, он не зря вел свою работу по поиску новых эстетических идеалов.
И значит, они были найдены.
Источник: https://www.sobaka.ru/fashion/stuff/57206
Как кириллица стала модным приемом
Английский сотрудник банка, диджей из Сербии, модель из Тайваня и другие модники, не знающие русского языка, рассказывают, зачем они носят одежду с надписями «Рассвет», «Волк оф шейм» и «Позвольте мне любовь» — и чем им нравится кириллица
Эмбер Хуанг, 24 года
Модель, Тайвань
«Русские слова на одежде стали популярными благодаря Гоше Рубчинскому и тому, что русская мода сейчас стремительно набирает популярность. Я тоже полюбила кириллицу, когда впервые увидела у Гоши, как красиво эти буквы выглядят на одежде.
У меня есть пара футболок и лонгсливов с надписью «Рассвет», а с этого сезона другая моя любимая марка G.V.G.V из Японии начала использовать кириллицу в своих коллекциях. На их вещах написаны слова «Спорт», «Молодежь», «Красный», «Черный» и многие другие.
Что все это значит, я уже знаю, но произнести эти слова вслух не смогу».
Джейми Боттерилл, 21 год
Сотрудник банка American Express, Великобритания
«Русского языка я, понятное дело, не знаю. Но если я все правильно понял, «рассвет» — это что-то типа восхода солнца.
Круто, что смысл надписей на моей одежде понятен не всем, но я ношу ее не поэтому: мне нравится, как эти вещи выглядят в целом, нравятся эти странные буквы. Когда окружающие не понимают, что на тебе написано, ты чувствуешь себя классным.
Я не был фанатом кириллицы, пока не узнал про Гошу Рубчинского. Он абсолютно фантастический. До него необычные слова на одежде писали разве что иероглифами, но такое я никогда не носил».
Денис Иконки (DJ Architect), 30 лет
Диджей, продюсер, архитектор, Сербия
«Два года назад я надел худи KTZ (британская марка, ее любит Филипп Киркоров. — Прим. ред.) на свое выступление на каком-то фестивале. Сразу после этого со мной связалась команда Kokon To Zai и предложила сотрудничество. Я был очень счастлив.
Моя сценическая программа немного мистическая, наверное, даже страшная, поэтому мне подходит их одежда. А что касается языка, я серб, а русские и сербы — братья и соседи. Языки у нас тоже очень похожи. Я не могу утверждать, что полностью понимаю, что написано на этой кофте, но отдельные слова знаю.
У меня очень много вещей KTZ, есть их футболки, худи и брюки без русских надписей. Но эта — любимая, потому что от корней не убежишь.<\p>
Робби Панг, 31 год
Италия
«Я большой фанат Гоши Рубчинского с самого начала его карьеры. Я знаю, что «Рассвет» — это когда солнце встает, но мои друзья из России объяснили мне, что это такая метафора лучшей жизни.
Мне всегда нравились экзотические шрифты, как кириллица. В России, мне кажется, вообще все очень интересно и необычно. Да и вообще в последнее время я слышу все больше и больше об интересных российских марках.
Особенно мне нравятся Sorry Iʼm Not и Behind the Scenes».
Деф Габз, 28 лет
Сотрудник Comme de Garçons и команды @freechillers, Франция
«Я ношу Рубчинского, потому что работаю в Comme des Garçons. Корпоративная этика, так сказать. Кроме Гоши, не знаю ни одной больше марки, которая использует русский алфавит. За KTZ не слежу, не лежит душа к ним. Такой принт всегда выделяет тебя из массы. Ну и тем более сейчас русский алфавит на пике популярности, реклама, видимо, подействовала».<\p>
Эчи Чен, 23 года
Продавец, Тайвань
«Я полагаю, что на моем свитере написано «Walk of Shame», только по-русски. WOS — это первый и пока единственный бренд из России, который я знаю, больше ни о ком не слышала.
Я работаю продавцом-консультантом в магазине Clash, мы продаем в том числе и Walk of Shame. Вообще Россия очень загадочная и обаятельная. Такой образ у вашей страны, не понятный никому снаружи, но очень притягательный.
Мне любопытно все, что производит эта страна, поэтому свитер я ношу с удовольствием».
Эшли Медина, 26 года
Сотрудник школы Пола Митчела, Пасадена, США, Калифорния
«Я не знаю ни слова из того, что написано на этой одежде. Нет, даже примерно не представляю! Но выглядит супер! Это пока единственный комплект с кириллицей, который у меня есть, но когда я увидела его в магазине, просто влюбилась. Очень необычный рисунок, резкий, яркий, очень подходит моему стилю. А если перевод неприличный? Да мне все равно, все равно буду носить».
Нам не нужны ключи, чтобы афишировать главное! Новости культуры, Москвы и политики, а также лучшие материалы редакции — в основном телеграм-канале «Афиши Daily».
Источник: https://daily.afisha.ru/beauty/2671-zachem-inostrancy-nosyat-odezhdu-s-kirillicey/
Почему в Японии поднялся интерес к российским streetwear-брендам
Японский онлайн-магазин Uggla (швед. «Сова») специализируется на скандинавских брендах. Создатель магазина, Kazuma Möri (Кадзума Мори), живет между Берлином, где у него находится временный склад скупленных в Скандинавии брендов, и Токио, где продается все приобретенное. Помимо онлайн-площадки, Kazuma Möri регулярно открывает pop-up магазины в Токио.<\p>
Этой осенью Kazuma Möri планирует запустить pop-up магазин, посвященный исключительно российским streetwear-маркам. Мы поговорили с ним о выборе концепции, тренде на кириллицу, политическом подтексте русской моды и ее рыночном потенциале, а также о том, в каких точках мира сейчас концентрируются наиболее многообещающие бренды.<\p>
Kazuma Möri станет гостем форума новой модной индустрии BE IN OPEN 2017, который пройдет 3-4 июня в Москве. В рамках форума Kazuma Möri встретится с российскими дизайнерами и выберет участников осеннего pop-up магазина Uggla, а также поучаствует в публичной беседе.<\p>
Kazuma Möri, основатель Uggla
<\p>
Что представляет собой ваш магазин и какие дизайнеры в нем продаются?<\p>
Я открыл Uggla около шести лет назад. Мной двигало желание заниматься продажей одежды никому не известных дизайнеров. Я отправился в Берлин, снял жилье и стал проводить часть года там, а часть – в Токио. Берлин для меня стал плацдармом для новых приобретений.<\p>
Почему именно Берлин?<\p>
Дело в том, что изначально я ориентировался на скандинавские марки и поэтому планировал регулярно посещать Данию, Швецию и Финляндию. Выбор пал на Берлин из соображений экономии: это осязаемо дешевле, чем постоянно находиться непосредственно в Скандинавии. Таким образом, я скупал вещи в скандинавских странах, в качестве временного склада использовал арендованное мной помещение в Берлине, а затем возвращался в Японию для реализации товара. Я создал вебсайт и стал через него продавать одежду скандинавских марок.<\p>
Какого плана марки вы скупали?<\p>
В основном я ориентировался на люксовые streetwear-марки. Вы знаете, шесть лет назад в Японии никто понятия не имел о том, что принято называть «street luxury». Это уже сейчас данное направление можно считать частью мэйнстрима, а когда я начинал, все обстояло совершенно противоположным образом.<\p>
Итак, вы закупали вещи в Европе, вывозили их в Японию и там продавали через открытый для этого онлайн-магазин. Насколько успешным было это ваше начинание?<\p>
Первое время рост был очень медленным. Изначально я не преследовал цели извлечь большой выгоды из этого предприятия, поэтому ценовая политика диктовалась преимущественно моими личными интересами и потребностями: мне нужно было обеспечить себе возможность жить в Берлине или другом европейском городе, где я бы мог расти и нарабатывать репутацию в качестве байера. Первую закупку я сделал в Дании, в 2011 году, и затем занялся сбытом этих вещей. Позднее я посетил Берлинскую и Копенгагенскую недели моды в поисках брендов, которые могли бы меня заинтересовать. Так все и началось. Изначально я ориентировался на street fashion – бренды типа Humor. Нельзя сказать, что они нишевые, но в то же время широко известными их тоже не назовешь. Я отрабатывал эту стратегию раз за разом в поисках неизвестных брендов. Далее я побывал в Рейкьявике на Исландской неделе моды и нашел там ряд брендов, которые привлекли мое внимание.<\p>
У вас сейчас есть офлайн-магазин?<\p>
Нет, я работаю только через онлайн, но при этом я неоднократно открывал pop-up магазины в различных местах. Первый был открыт в универмаге Laforet Harajuku в Токио в 2013 году. Это оказалось удачным решением и способствовало популяризации сайта и росту заказов, благодаря большому потоку покупателей в универмаге.<\p>
Приносили ли pop-up магазины прибыль сами по себе или служили лишь маркетинговым целям?<\p>
Изначально они служили своего рода наглядной рекламой нашего интернет-магазина, но постепенно стали коммерчески состоятельными предприятиями. В 2015 году я открыл полугодовой pop-up магазин в Харадзюку, который оказался весьма успешным. В то же самое время там работал pop-up магазин Митико Косино (Michiko Koshino), чьи вещи меня заинтересовали. В тот момент я колебался, стоит ли продолжать практику полугодовых магазинов в Laforet Harajuku, и когда Митико предложила мне сотрудничество, я отказался от них в пользу более краткосрочных проектов и работы с ней. Последний на текущий момент pop-up магазин в Харадзюку работал в ноябре 2016 года. Он длился 10 дней.<\p>
Какова была концепция данного pop-up магазина? Была ли это современная мода, малые бренды, стрит-фэшн или что-то иное?<\p>
Да, малые бренды, прежде всего. В прошлый раз мы в качестве темы выбрали парижский бренд берлинского происхождения Mads Dinesen. Также я приглашал для участия, в качестве своего рода корнера в своем pop-up пространстве, магазин из Рейкьявика Kiosk, управляемый и курируемый самими дизайнерами (раньше 7, теперь 4 дизайнера: EYGLO, Helicopter, millasnorrasonandkyrja) мультибренд, где представлены вещи одного ценового уровня.<\p>
То есть, если обобщить, ваша бизнес-модель сводится к закупке и импорту, с последующей продажей через pop-up магазин, который рекламирует интернет-магазин, а основные продажи осуществляются уже через онлайн.<\p>
Да. При этом у некоторых брендов, например, у упоминавшихся уже Mads Dinesen я беру всю линейку полностью, на комиссию. В качестве темы следующего pop-up магазина я думаю о российских брендах.<\p>
Почему Россия?<\p>
Долгое время уже я не теряю надежды закупить одежду «Спутник 1985», но с ними практически невозможно связаться. Вообще, мой магазин достаточно широко известен во всем мире. Я регулярно получаю множество лукбуков с предложениями заняться продажей этих вещей в Японии, а в данном случае, наоборот, я не понимаю, как можно с ними связаться. Что касается интереса к России, то привлекают прежде всего надписи с использованием кириллицы и политические обертоны. С кириллицы, собственно, начался мой интерес к российским брендам. Через Instagram я нашел несколько брендов, захотел приобрести их вещи. В общем, после апрельского pop-up магазина я планирую осенью открыть новый, посвященный целиком российским брендам. Идея уже получила поддержку со стороны руководства Laforet Harajuku. Будут представлены такие бренды, как ZDDZ, Outlaw Moscow, «Волчок».<\p>
Я вижу сейчас отсутствие сколько-нибудь более глубоких познаний у покупателей в отношении российских брендов, в связи с чем я бы и хотел представить их в Японии. В целом, мы видим волну интереса ко всему постсоветскому и, шире, постсоциалистическому (польские и украинские бренды). Собственно Гоша Рубчинский сейчас является своего рода олицетворением российской моды. Также здесь известен Тигран Аветисян, продажей его вещей занимается мой коллега.<\p>
Общее мнение таково, что российская мода выделяется на фоне других фэшн-культур. Также имеет значение и политический контекст. Все это создает тренд. Я вижу рыночный потенциал для российских брендов.<\p>
Насколько важными для японцев являются надписи и слоганы на одежде на русском языке? Является ли это исходной точкой в вашей концепции?<\p>
В этот раз я анонсировал в Laforet то, что мой pop-up магазин будет в некотором смысле популяризировать кириллицу, что перекликается с русским авангардом ХХ в. и новым бумом на него в современной Японии, особенно на работы Родченко. Российский стрит-фэшн определенно имеет свое лицо.<\p>
По вашим оценкам, как долго будет продолжаться тренд интереса к российской моде?<\p>
Кириллица – это своего рода мем сейчас. Но нужно понимать, что бренды будут вынуждены привносить новые технические приемы, дизайнерские решения или что-то еще, чтобы развить успех и удержать внимание. Поэтому я рассчитываю на углубление тренда, на его отход от кириллицы и streetwear. Гоша Рубчинский тоже начинал со свитшотов, но вышел на следующий уровень. Этого я ожидаю и от остальных.<\p>
То есть сейчас российский дизайн интересен только из-за кириллицы? Возможно ли вообще вести речь о своеобразии российской моды в условиях глобального мира? На ваш взгляд фасоны и своего рода «аура» отличаются тоже?<\p>
Кириллица безусловно отсылает напрямую к политическому контексту. Эта политизированность определенно ощущается как передовой край, как что-то несущее «дух времени». Это ощущение сложно артикулировать, поэтому легче сослаться на кириллицу. Думаю, это сложно понять изнутри России, но очень остро ощущается со стороны.<\p>
Помимо кириллицы русский дизайн отличают и цвета. Я имею в виду сочетания черного с красным или черного с желтым. Это все несет определенное послание. Это читается здесь как что-то очень русское.<\p>
Что служило вашими источниками, когда вы знакомились с российскими брендами? <\p>
Изначально я знал всего пару-тройку брендов: «Гоша Рубчинский», «Спутник 1985», Outlaw Moscow. У них большое число подписчиков в Instagram, поэтому я связывался с некоторыми из них и расспрашивал о новых российских брендах. Так я получал контактную и другую интересовавшую меня информацию.<\p>
Придерживаетесь ли той же тактики при поиске брендов в других странах?<\p>
Не совсем. В случае с Исландией я вообще не пользовался Instagram, а направился в Рейкьявик на музыкальный фестиваль, проводившийся там. По счастливому стечению обстоятельств, фестиваль совпал с модным показом. Тогда я представился байером и получил возможность познакомиться практически со всеми ведущими дизайнерами города.<\p>
В общем, работа с российскими брендами требует особого подхода.<\p>
Да, определенно, и я не понимаю, почему «Спутник 1985» так ведет себя. Интересно, что в 1990-е в Токио имел место перекликающийся с этим феномен своего рода фэшн-субкультуры в квартале Ура-Харадзюку. Это был очень герметичный «мир-в-себе», который никогда себя не афишировал, одежда продавалась только в одном магазине, и всякому интересовавшемуся требовалось лично его посещать. Мне интересно, в случае со «Спутником 1985», может, это все же тактика?<\p>
Возможно. А есть ли у вас планы открыть офлайн-магазин в Токио? Или это ныне не является уже актуальным для рынка? <\p>
Думаю, все же необходимости никакой нет. Мышление токийцев таково, что триггером при покупке вещи является то, что ее носит кто-то знаменитый. Но я ведь специализируюсь на неизвестных брендах и беру на себя роль их популяризатора, в связи с чем я просто не смогу быть финансово состоятельным с таким ассортиментом, работая через офлайн-магазин. К тому же сейчас я работаю с Митико Косино, занимаюсь PR, продажами. Этого достаточно для меня, и пока необходимости в собственном магазине я не вижу.<\p>
А как много магазинов в Токио, которые работают по аналогичной вашей модели и специализируются на современной моде?<\p>
Слишком много, чтобы перечислить их все. Известны Nubian, GR8, разумеется, Comme des Garçons. Мы же, думаю, ближе к Off-White и родственным им маркам люксового streetwear, но несколько отличаемся. Нужно сказать, что в последнее время данный рынок заметно подешевел за счет массированного присутствия ряда демократичных южнокорейских брендов. В то же время high-end бренды и продающие их мультибренды переживают не лучшие времена.<\p>
Можете ли вы, опираясь на свой обширный опыт, назвать ведущие сейчас города, в которых концентрируются наиболее многообещающие бренды?<\p>
Если говорить о street fashion, то я бы назвал Сеул и Копенгаген. Но в целом, мне кажется, это не самое передовое направление сейчас. Все стало более гомогенным: в последние сезоны в той или иной мере все испытали влияние Гоши Рубчинского и Vetements. Через коллаборации и другими путями мейнстрим впитал street fashion и нейтрализовал его в этом смысле.<\p>
Также очень силен в этом отношении Лондон, достаточно упомянуть KTZ, Craig Green и других. Но вне зависимости от того, Сеул ли это или Москва, я полагаю, что самое интересное происходит среди нишевых брендов. Я поэтому предпочитаю Митико Косино, которая уже 3-4 десятилетия фактически занимается только street fashion. У нее есть влияние, ее работы прошлых лет привлекают внимание. А Париж и Лондон в этом отношении, мне кажется, несколько утратили свои позиции.<\p>
Статус Лондона в моде нам понятен. Но почему Сеул и Копенгаген?<\p>
В Южной Корее идеи street fashion активно транслируются через K-Pop, корейскую поп-музыку. Ее влияние распространяется на Китай, Японию и практически все остальные страны азиатско-тихоокеанского региона. В Японии, например, это было сенсацией, когда по телевидению показывали видеоклипы с исполнителями K-Pop, одетыми в вещи KTZ или Starstyling. Это что-то совершенно немыслимое для Японии.<\p>
А Копенгаген?<\p>
В Копенгагене очень сильная школа дизайнеров и соответствующая традиция. Назову Wood Wood, Soulland, Han Kjøbenhavn. Последние начинали в стиле моды 1950-х, но впоследствии развились в духе, близком тому же Гоше Рубчинскому. Датская мода – это своеобразные фасоны и хорошо обозначенный стиль. Я нахожу его передовым.<\p>
А остальная Скандинавия?<\p>
Безусловно, шведская мода является очень развитой. Можно вспомнить хотя бы тот же Acne с его минимализмом и отсутствием заигрывания с массами. Но в целом мое мнение таково, что, сколь бы высококлассным это ни было, это все же слишком стандартно и респектабельно по своим исходным культурным установкам. А Дания – это совсем другой мир, более экспериментальный, творческий и неортодоксальный. Датские бренды при этом практически нигде не найти во всем мире, и поэтому я стал регулярно посещать неделю моды в Копенгагене, сначала ориентируясь на бренды, работавшие с несколько кричащими цветами. Отмечу также, что Берлинский фэшн-андеграунд тоже представляет существенный интерес, несмотря на некоторое засилье нормкора в более массовых сегментах.<\p>
Источник: https://www.be-in.ru/people/39031-uggla/
Гоша Рубчинский — о показе в «Ельцин-центре» и униформе для молодого поколения
T
Гоша Рубчинский—
о новой коллекции и показе
в «Ельцин-центре»
ФОТО ПРЕДОСТАВЛЕНЫ ГОШЕЙ РУБЧИНСКИМ
14 января, Екатеринбург. На улице минус 16, под ногами скрипит снег. Большая башня современного здания на улице Бориса Ельцина светится красным на фоне ночного неба, по красному — белый логотип «Гоша Рубчинский», чуть ниже — синий кубик, «Ельцин-центр».
Под внушительный триколор стекаются люди: молодежь, друзья, журналисты, в том числе немало иностранных. «Гоша буквально единственный человек на свете, ради которого я сделаю это», — признается в твиттере редактор моды Dazed & Confused Эмма Хоуп Олвуд, выкладывая скриншот прогноза погоды.
Екатеринбург, где прошел показ Гоши Рубчинского вслед за Калининградом и Санкт-Петербургом, — заключительная часть российской трилогии.
«Мы знали, что следующее шоу будет еще в каком-то городе, где пройдет чемпионат мира, — рассказывает Гоша. На следующий день после показа мы сидим в одной из переговорных резиденции «Ельцин-центра», поглядывая на город через панорамное окно. — Решение мы приняли быстро, буквально на следующий день после Петербурга.
Мы вышли из отеля, пошли гулять. Я думаю — где мы будем делать шоу, Сочи или Екатеринбург? Ну где в Сочи делать? А если в Екатеринбурге, то, наверно, в «Ельцин-центре». Я уже знал про этот музей — он такое олицетворение девяностых. Мне хотелось продолжить историю, закончить то, про что я уже говорил в прошлых коллекциях».
«Ельцин-центр», музей, посвященный эпохе правления первого президента России в период с 1991 по 1999 год, открылся в 2015 году. За создание музея отвечало Агентство музейного дизайна Ральфа Аппельбаума (RAA): оно же занималось Еврейским музеем в Москве и Мемориальным музеем холокоста в Вашингтоне.
Сложно устроенное мультимедийное пространство музея, призванное не только информировать, но и воздействовать на эмоции, — непростая площадка для показа. Сложность усиливала и концепция шоу: модели быстро проходили сквозь толпу зрителей, ходили по комнатам музея, зрители ходили за моделями, и те и другие толкались.
Но это была лишь иллюзия хаоса: за продуманные проходы отвечала продюсер показов и хореограф Викки Бернс. «Мне не хотелось делать шоу в атриуме, — говорит Гоша. — Я знал, что это будет сложное перемещение по всем комнатам. Я хотел, чтобы это было больше похоже на перформанс. Чтобы ребята проходили через комнаты, как будто через все эти годы, с 1991-го по 1999-й.
Для меня было важно это бурление. Конечно, без помощи профессионала это невозможно. Мы обратились к той же команде, с которой мы работали для шоу во Флоренции (на Pitti Uomo в 2016 году.— Прим. ред.). Cюрприз был, когда нас привезли в музей показать все, Викки говорит: «О, какая задача будет сложная!», а на первой репетиции оказалось, что ребята понимают все с полуслова.
Такое невозможно было бы в Лондоне или где-то еще. Русские ребята прямо поразили всех. Их не надо было учить, они сразу поняли задачу».
Гоша Рубчинский: «Мы хотели сделать ретропрически футболистов. Есть даже несколько образов в шоу, которые были вдохновлены футбольной ретроформой. Для меня важно продолжить то, что уже есть в человеке. Не ломать, не создавать новую картинку, а усилить те краски, которые уже есть. Сначала мы знакомились с ребятами, смотрели на них, и потом подчеркивали их индивидуальность».
Команда Sebastian Professional — о работе над показом (стилисты работали для Рубчинского в третий раз):
«В этот раз мы размышляли над прическами футболистов: в первый же день Гоша выдал нам старую книгу с послевоенными фотографиями. Все это смешивалось с причудливыми окрашиваниями, чтобы казалось, будто парни сами себя красили. Очень важен был эффект, будто парни сами себе делают волосы.
Бритые головы, бритые виски, выбритый на голове логотип adidas, желтый пергидрольный цвет волос. Аккуратное, но неаккуратное. Приятно было работать с моделями — они суперспокойные, очень развитые, с высшим образованием, люди, с которыми интересно разговаривать, каждый со своими идеями, с творческой составляющей — кто-то играет, кто-то поет.
Они могли репетировать до 5 утра и в 9 без опоздания снова были на месте. Было видно, насколько они преданы Гоше и верят в идею. Не каждый смог бы создать такую атмосферу. Специфика работы с Рубчинским — необходимость сделать работу неидеально. Это должно быть красиво и в то же время undone.
Это была самая сложная задача, и справиться с ней можно было только одним способом: расслабиться и работать в удовольствие».
ВЕДУЩИЙ ВИЗАЖИСТ M.A.C ЕКАТЕРИНА ПОНОМАРЕВА — О РАБОТЕ НАД МАКИЯЖЕМ:
«Гоша Рубчинский» — это мужской груминг. Главное в мужском груминге — это скрыть несовершенства, сделать тон, но подчеркнуть мужские черты и характер. Гоша очень досконально проверял каждый лук, каждый макияж.
Он просил, чтобы были видны даже какие-то несовершенства, прыщики. Мы не скрывали полностью круги под глазами, чтобы подчеркнуть характер и мужественность парней. Мы не использовали контуринг, не очерчивали брови.
Лишь у одного мальчика было немного лайнера на верхнем веке — как отсылка к року 80-х».
Выразительный сторителлинг — часть каждого показа Гоши Рубчинского, от первой «Империи зла» 2008 года на стадионе в Сокольниках до прошлогоднего питерского рейва в ДК работников связи.
«Мне каждый раз важно рассказать какую-то историю, новую для меня, — говорит Гоша. — Не просто что-то нафантазировать, а почувствовать, что происходит в воздухе, и попытаться об этом рассказать. Наверно, это важно в любом шоу. Я не считаю себя дизайнером.
Я считаю себя сторителлером, человеком, который рассказывает истории».
Гоша Рубчинский: «С Dr. Martens мы продолжили тему футбола, фанатскую тему. Я помню, что это такие корни — Levi’s, Dr. Martens — Как Burberry, как adidas для 90-х и футбольных фанатов. И в то же время я вспоминаю себя, школу, когда ты должен носить какие-то туфли, но ты иногда хитришь, обманываешь учителей: для них это выглядит как классическая обувь, а для тебя это субкультура».
Новую историю Рубчинского каждый считает по-разному: для иностранца это экзотическая рефлексия на популярную сегодня тему post-Soviet, для заставшего СССР взрослого — ностальгия. Но Гоша признается, что от слова «постсоветский» порядком устал и коллекция не про прошлое. «Мне не нравится, когда люди хотят создать какое-то клише.
Мы не post-Soviet, а new Russia, новая Россия. Важно, что у нас свое поколение, свой голос. Для меня важно, чтобы этот голос был услышан в мире. Я не хочу думать про прошлое, я хочу думать про настоящее и про будущее. Смотреть вперед. Вместо того чтобы пытаться объяснять, что мы делаем, лучше следить».
Моделей, как всегда, собрали, кинув клич в инстаграме. «Мы каждый раз пытаемся выбирать ребят с каким-то бэкграундом, с какой-то эмоцией. Для меня важно чувствовать, что это человек, а не просто картинка». Как зрители прочитают зашифрованное сообщение — не имеет большого значения. «Для меня важно запустить эту энергию.
А как она резонирует — уже не важно. Да, для меня и нашего поколения это значит одно, для наших родителей — другое, для наших молодых людей — третье, непонятное. Все ребята репетировали ночами в музее — потому что музей днем открыт для публики и мы не можем репетировать.
Так вот для них это был сюрприз, они даже не знали, кто такой Борис Ельцин, что этот период значил для страны. Поэтому для меня очень важно было провести шоу именно в этом музее, чтобы иностранцы приехали сюда, в этот город, чтобы прошлись по всем этим комнатам.
Почувствовали какие-то эмоции, которые чувствовал я, когда жил в то время. Кто-то слушал когда-то песню «Наутилуса» на диске, а кто-то — в фильме «Брат», а кто-то ее никогда не слышал».
Проникновенный финал с «Гудбай, Америка» придумали за ночь до показа. «Ребята ночью учили этот текст. Они не знали, что такое «Наутилус», что такое «Брат 2». Никогда не видели этого и учили эту песню».
Музей — и стремительный проход, почти бег по нему; сосредоточенные юные лица и портреты членов Политбюро, паленые джинсы в музейных витринах и клетка Burberry, украшающая стену эпическая «Свобода» родившегося в Свердловске Эрика Булатова и модель в гимнастерке — все это, казалось бы, должно входить в острое противоречие. Но Гоша доволен эффектом.
«Ты берешь совершенно противоположные вещи, пытаешься их объединить и смотришь, как они резонируют друг с другом. Поэтому мы взяли вот этих ребят, которые про сейчас, и музей, который очень про вчера. Перформанс был про это. Они приходят в музей и начинают носиться, как сумасшедшие, потому что они не понимают, что происходит.
То один парень залезает на колонки и начинает рычать, эти эмоции — оттого, что ты не понимаешь до конца, что происходит в России сейчас; они не до конца понимают, кто они.
У нас ходили ребята из разных городов России, и я пытался создать униформу для них, для нового поколения: когда ты режешь на куски камуфляж, классические костюмы, костюмы adidas и из кучи этого всего составляешь что-то свое. Создать собственную униформу, идеологию униформы — коллекция была про это.
Сейчас мы видим две разные картинки мира: мир из новостей и интернета, из медиа, и совсем другой мир — через инстаграм и социальные сети. Ты видишь в новостях одно — «мы против всех», а чувствуешь другое — «я со всеми». И тогда ты делаешь свою униформу, свой мир, и тебе не важно, что там в медиа.
Нас пытаются разобщить в новостях и в политике, Россия против Америки, но ты смотришь в инстаграме или где-то — молодые люди со всего мира скорее объединены, чем разобщены. Они носят одинаковую одежду и слушают одинаковую музыку. Я не вижу конфронтации между ними. Поэтому это были американский, русский и японский флаги, это было о том, что молодое поколение хочет быть вместе и говорить на одном языке, а не быть разделенными и играть в политические игры».
Гоша Рубчинский: «Рюкзаки отражают милитари-идею и идею путешествия. Они большие: берешь с собой все и путешествуешь. Моя мысль — что интернет тебе может показать одну картинку, но чтобы узнать о месте, надо туда поехать и посмотреть, встретить этих людей».
С первого показа Гоши Рубчинского прошло почти десять лет. Что изменилось с тех пор? «Сейчас больше ощущение, что ты можешь говорить и быть услышанным, за счет интернета, инстаграма. До этого мы все были разделены, и иногда это было сложно. И до сих пор есть такое постсоветское ощущение, что есть «мы» и «они».
Десять лет назад оно еще было у ребят, они чувствовали себя отделенными от всего мира. А сейчас, мне кажется, все по-другому. Ребята, которые ходили на шоу, чувствуют себя абсолютно уверенно. Они встретились, они из разных городов — но они чувствуют себя одинаково, слушают одинаковую музыку и впитывают одинаковую культуру.
У них больше уверенности в себе и в том, что, если ты имеешь собственный голос, ты будешь услышан».
{“width”:1200,”column_width”:111,”columns_n”:10,”gutter”:10,”line”:40}false7671300falsetrue{“mode”:”page”,”transition_type”:”slide”,”transition_direction”:”horizontal”,”transition_look”:”belt”,”slides_form”:{}}{“css”:”.editor {font-family: tautz; font-size: 16px; font-weight: 400; line-height: 21px;}”}
Источник: https://TheBlueprint.ru/fashion/gosharubchinskiy-show-yekaterinburg
Загрузка...
